"Морис Симашко. Маздак " - читать интересную книгу автора

рождения Спасителя..." Нет, сенатор Агафий Кратисфен не станет подписывать
этот договор от лица императора Зенона, вечного августа и авто-кратора.
Он это понял, когда раб во дворце пнул пяткой льва. И у молодого царя
были быстрые глаза. Что-то совсем неясно стало у персов...
Нисибин -- город, который на границе, -- приехал формально требовать
назад сенатор. На сто двадцать лет уступил его когда-то Эрану император
Иовиниан-ми-ротворец. Время отдачи минуло семь лет назад. Сенатор и ездил
тогда в Нисибин, чтобы сказать это. И когда послы Эрана снова спросили о
деньгах, которые по договору платила персам империя за войну с гуннами,
сенатор Агафий Кратисфен лишь передал от лица императора Зенона: "Достаточно
тебе подати, бог и царь, что взимаешь с нашей Нисибии".
Так остался персидский царь Валарш без денег. Когда Зармихр с
Шапуром-вазиргом прокололи ему зрачки, лучники-гирканцы смеялись и говорили,
что от постной еды им все равно не натянуть луки...
Так что Нисибин всегда в запасе. Главное -- гунны лезут через все
кавказские перевалы. Сенатор отодвинул от себя свиток с договором, который
три недели составляли два его патриция и ученые персидские чиновники --
дипе-раны...

II

Остановились они в загородном дасткарте -- личном имении эрандиперпата
Картира Спендиата, и возвращаться тогда из дворца сенатор решил через
плебейскую часть города. Два диперана из царской канцелярии и четырнадцать
персидских латников-азатов в конном строю с пиками сопровождали их. Ктесифон
был пустой. Высокие стены из белого камня скрывали за собой дома
и сады. Узкие, обложенные кирпичом каналы с желтой водой пропадали в
закованных железными решетками нишах. Раза два или три молча проехали мимо
них другие азаты. Лишь однажды приоткрылись тяжелые, с бронзовыми зверями
ворота в стене, настороженно выглянул старый перс в кольчуге и сразу же
притворил ворота. Уже по выезде из дворцовых кварталов увидели мертвого.
Человек валялся совсем голый, и внутренности его были выедены птицами.
Раньше такого не было у персов. Мертвая плоть считается у них поганой, и
нельзя класть ее на чистую землю...
Они проехали каменный мост через главный царский канал. Кони замотали
головами и остановились. Люди лежали в светлой пыли, прямо на дороге.
Сотник-азат привстал на стременах, и они стали расползаться. Глаза их
смотрели на солнце бессмысленно, не мигая. Сразу за проехавшими лошадьми
люди снова укладывались в теплую пыль.
Заборы здесь были из глины. За ними висели ветки шахтута с запыленными
жирными ягодами. Сенатор подумал, что в Византии и не в голод бы ободрали их
до черной коры, если бы торчали так над улицей. Персы не понимают
воровства...
На третьем квартале опять забеспокоились лошади. Один из лежащих не
ушел с дороги. Открытые глаза его бьши присыпаны пылью. Сотник рукояткой
плети кольнул коня между ушей. Азаты проехали над мертвым не глядя.
Служители из дакмы -- "Башни Молчания", куда свозят мертвых, просто не
успевали управляться. Пока ехали, добрый десяток мертвецов проволокли мимо
них, ухватив специальными крючьями под подбородок, в промежность и за
ребра...