"Морис Симашко. Хадж Хайяма" - читать интересную книгу автора

Дав указания домашним, хозяин вернулся к гостю, молча сел на кошму
Мальчик принес медный кумган
с чаем, выщербленные пиалы Со двора падал свет от очага Там возилась
женщина, плакал ребенок
Потом пришел сосед, высокий угрюмый старик с большими руками Говорили о
том, что лето прохладное, плохое для хлопка Зато легче огородникам и
пастухам Мясо будет дешевле, а пшеница снова подорожает Сосед рассказывал
про какого-то Расул-агу, с которым случилась беда вспорол себе руку серпом
Болели растертые с непривычки ноги, ныла поясница Но ему было хорошо Он
жадно слушал забытые разговоры, беспокоился о ценах на хлеб, всем сердцем
жалел незнакомого Расул-агу
Ужинали во дворе на перекинутой через арык тахте Лепешки были черные, с
травяными примесями Но никогда не ел он такого вкусного хлеба Даже простой
белый лук, который хозяин нарезал кружками к супу, был необычно сладким.
Нет, ему не улыбались, не прикладывали каждый раз руку к сердцу. Все
было естественно, человек нуждался в еде, и его кормили
Он лежал на тахте и смотрел в забытое небо Вот уже двадцать лет из ночи
в ночь он видел небо замкнутым в четыре стены Башни Наблюдения Оно было со
всех сторон опутано заборами, пахло печной глиной, железом, старыми книгами
Настоящее небо было мягкое, бесконечно свободное. Ровный ветер
пропитывал все запахом остывающего песка, терпким дымом далеких костров.
Мерно шумела вода в арыке, чавкал верблюд, шелестела пустыня.
Слезы выступили на глазах, но он не заметил их Неизмеримо далеки были
каменные стены, блеклые страсти, призрачные друзья и враги Может, они
приснились ему?
Не потому ли и хадж установлен Пророком? Вырвать человека из паутины
повседневности, дать ему увидеть мир со стороны9 Об этом он подумал, уже
засыпая
Впервые за много лет спал он крепким сном Ему снился черно-красный
муравей на желтом стебле Мальчик посмотрел вниз Шейха не было в их саду Отец
тряс урюк, и крупные белые плоды разбивались о землю, брызгая во все стороны
душистым соком. Чистое раннее солнце било в глаза. Он проснулся.

Все так же плыли в горячем воздухе башни Шахри-стана, качался и гудел
внизу базар. Стоя на каменном от зноя холме, он смотрел на свой Нишапур...
Сзади были спокойные, имеющие глубокий смысл дни и ночи дороги. Он весь
был полон пустыней: ее запахами, звуками, невидимым дымом. Даже молитвенный
коврик на самом дне сумки перестал пахнуть сундуком...
Вблизи все с каждым шагом становилось чужим... Не раз приходилось ему
проезжать через этот город. Всегда он был занят какими-то делами, и некогда
было возвращаться к своему детству. Сейчас время принадлежало только ему. Но
он не пошел быстрее...
Под тутовником на школьном дворе сидел такой же учитель. И кошма была
похожа... Он знал, что среди этих бритых мальчиков есть Бабур и Садык. Но
это совсем другие Бабур и Садык. Может быть, этот Бабур будет умнее, а Садык
-- добрее...
А что стало с теми?.. Он поехал учиться дальше в Балх, а Бабура дядя
увез в Герат. Там и прожил он жизнь, искренне радуясь и никого не обижая...
Садык, говорят, был сборщиком налогов, потом стал купцом. Сейчас он
уважаемый человек где-то в Казвине. Кажется, старшина духовной общины...