"Жорж Сименон. Пассажир "Полярной лилии"" - читать интересную книгу автора

Осмотр трупа позволил установить, что погибшая - здоровая, не
страдавшая никакими наследственными недостатками двадцатилетняя
девушка в воскресенье вечером приняла сильную Дозу алкоголя и
наркотиков.
Смерть, однако, последовала в результате инъекции морфина, след
которой обнаружен на левом бедре.
Фотография, помещенная во вчерашних вечерних газетах, дала
возможность установить личность погибшей. Ею оказалась Мари Барон,
уроженка Амбуаза, продавщица в магазине на улице Клиши, проживающая
одна в меблированных комнатах на бульваре Батиньоль.
Ее родители живут в департаменте Эндр и Луара, поэтому труп был
опознан подругой покойницы, явившейся в Институт судебной медицины.
Подруга заявила также, что прошлое воскресенье они собирались, как
обычно, провести в "Луна-парке". Но в субботу Мари Барон сказала, что
познакомилась с мировыми ребятами и предпочитает отправиться с ними на
Монпарнас.
Восстановить события не составляет труда. Как это часто бывает,
шайка морфинистов сочла пикантным прихватить с собой девушку, еще не
отведавшую их зелья.
Оргия, подстегнутая присутствием Мари Барон, научалась с обильных
порций шампанского, спиртного покрепче и героина.
Вероятно, девушка оказалась не слишком покладистой. Во всяком
случае, ясно одно: ввиду своей неопытности она не могла сделать сама
себе укол в бедро. Значит, произвести его - вероятно, неожиданно для
погибшей - пришлось одному из ее приятелей.
Доктор Поль полагает, что имел место шок, и смерть наступила почти
мгновенно. Перепуганная компания не замедлила удрать, постаравшись,
однако, не оставить на месте происшествия ничего, что помогло бы
опознать соучастников преступления. Это очень важная деталь: она
показывает, что присутствовавшие или хотя бы некоторые из них были не
в таком уж невменяемом состоянии, как может показаться.
Поиски в космополитической среде Монпарнаса не дали никаких
результатов. Только художник Макс Файнштайн мог бы ответить, кому он
перед отъездом доверил ключ. Но увы! Телеграфные запросы в Ниццу и
Канн запоздали. По последним сведениям, он еще неделю назад отбыл на
один из адриатических курортов, а на какой - неизвестно.
Все без исключения подробности этого дела вызывают чувство
глубокого отвращения.
Что касается престарелых родителей Мари Барон, читатель и сам
представит себе изумление, недоверие, наконец, отчаяние, с каким они
восприняли подобное известие.
Полиция делает все, что в ее силах. Тем не менее власти справедливо
опасаются, что к моменту, когда имена виновных будут установлены, сами
они окажутся уже далеко".
Петерсен пробежал заголовки немецкой газеты, но не нашел ничего
относящегося к делу.
Он был бледен: его мутило и в переносном, и в прямом, физическом
смысле слова.
Он стал моряком в тринадцать лет. Был свидетелем побоищ в портовых
притонах. Однажды пьяный матрос исповедовался ему в своих