"Жорж Сименон. Пассажир "Полярной лилии"" - читать интересную книгу автора

преступлениях. С тех пор как он сделался капитаном, полиция
неоднократно производила аресты у него на борту. В первый раз взяли
международного авантюриста, в последний - поляка, задушившего в
припадке ревности жену и двоих детей.
Все это оставляло Петерсена почти равнодушным. Добрый протестант,
он свято верил, что в человеческой душе борются благие и греховные
побуждения.
Сейчас капитана захлестывал стыд. В Париже он не бывал, но
попытался представить себе этот Монпарнас, о котором говорится в
газете, мастерскую художника, оргию, обнаженный труп на диване...
Он старался не думать, связана ли история на улице Деламбр с
убийством советника полиции фон Штернберга, и тем не менее почти
бессознательно был убежден в этом.
Капитан непроизвольно перебирал в памяти лица и фигуры: Эриксен в
сером пальто, которого он видел только со спины и который прячется в
трюме; матрос Петер Крулль с его вселяющей тревогу улыбкой; Вринс с
покрасневшими веками и болезненной нервозностью; безбровый Шутрингер и
его глаза-шары без ресниц.
Он смущенно вспомнил, как покраснел от возбуждения, увидев Катю, и
честно признался себе, что по меньшей мере два раза постарался пройти
мимо пассажирки так, чтобы коснуться ее.
Но все эти мысли оттесняло на задний план сознание того, что в его,
Петерсена, мире что-то надломилось. Оно настолько обескураживало, что
капитан сидел, подперев голову руками, пока не пробило шесть, и он не
вскочил как ужаленный.
Даже его пароход был теперь не тот, что раньше. Выйдя из каюты, он
настороженно оглядел длинный коридор и отметил, что стюард вертится
около его двери.
- Где они? - голосом, в котором звучало подозрение, осведомился
Петерсен.
- Кто?
- Пассажиры... Эвйен, Шутрингер.
- Наверху, в салоне.
- А дама?
- Тоже отправилась к ним.
Тяжело ступая, Петерсен поднялся по трапу, распахнул дверь салона и
с каменным лицом остановился на пороге. Пассажиры расселись так же,
как утром: Белл Эвйен с Катей вдвоем за бутылкой минеральной воды;
Шутрингер в противоположном углу играл сам с собой в шахматы.
Зажегся свет. Три головы повернулись к капитану. Эвйен, который был
с ним более короток, чем остальные, раскрыл рот, собираясь заговорить.
Тут Петерсен резко захлопнул дверь и направился вверх по трапу на
мостик. Он различил в полумгле узкоплечую фигуру Вринса, только что
сдавшего вахту второму помощнику. Почему Петерсен бесшумно подошел к
голландцу сзади и неожиданно положил руку ему на плечо? Молодой
человек весь задрожал, лицо его выразило полную растерянность.
- К-капитан... - выдавил он, заикаясь и силясь овладеть собой.
- Что с вами? Вы же весь дрожите!
- Ничего... Я... я не ожидал...
- Идите!