"Жорж Сименон. Пассажир "Полярной лилии"" - читать интересную книгу автора

которой на ощупь пробирались прохожие, оседала изморозью на лицах и
руках.
Надсаживались гудки, и в их оглушительной какофонии тонул скрежет
подъемных кранов.
Палуба "Полярной лилии" была почти пуста: только у носового трюма
суетилось четверо матросов, то застрапливая, то отцепляя ящики и
бочонки.
А может быть, капитан Петерсен почуял сглаз еще в десять утра,
когда вернулся Вринс?
Пароход у Петерсена был самый заурядный - водоизмещение примерно
тысяча тонн, палуба вечно загромождена грузом. Насквозь пропахший
треской, он обслуживал линию Гамбург - Киркенес с заходом в самые
мелкие порты норвежского побережья.
"Полярная лилия", судно смешанного грузопассажирского типа, могла
принять на борт пятьдесят пассажиров первого класса и столько же -
третьего. В Норвегию она везла машины, фрукты, солонину. Оттуда -
сотни бочонков трески, а с самого Крайнего Севера - медвежьи шкуры и
ворвань.
До Лофотенов климат был еще туда-сюда. Дальше сразу же начинались
морозы и полярная ночь.
Офицеры были норвежцы и славные ребята. Они заранее знали, сколько
бочонков возьмут у "Олсена и К°" в Тромсё и кому предназначены станки,
погруженные в Гамбурге.
В то утро Петерсен сам оторвал от тужурки последнюю нашивку - она
держалась на ниточке.
И на тебе! Компания присылает ему вместе с кучей рекомендаций
нового третьего помощника - девятнадцатилетнего голландца, такого
тощего и узкоплечего, что на вид ему не дашь и шестнадцати.
Мальчишка неделю назад закончил мореходное училище в Делфзейле. На
корабль явился вчера, бледный, взволнованный, в умопомрачительно
отутюженной форме, вытянулся, руки по швам.
- К вашим услугам, господин капитан.
- Вот что, господин Вринс, - усмехнулся Петерсен, - в данный момент
я не нуждаюсь в ваших услугах. Вы свободны до завтра. В качестве
третьего помощника займетесь посадкой пассажиров.
Вринс ушел. Ночью не вернулся. А в десять утра капитан увидел, как
он вылезает из такси - лицо землистое, веки набрякли, в глазах испуг,
по трапу поднялся с трудом.
Петерсен повернулся к нему спиной, услышал, как щелкнули каблуки в
знак приветствия, и Вринс проследовал к себе в каюту.
- Совсем раскис, - доложил чуть позже стюард.
Попросил кофе покрепче. Растянулся на койке, едва языком ворочает,
ко рту спичку поднеси - вспыхнет.
Разумеется, это еще не катастрофа. Но когда привыкаешь жить со
своими офицерами одной семьей, не очень-то приятно получить себе на
шею этакого юнца, особенно после письма директора компании с просьбой
посодействовать новичку на первых порах.
В девятнадцать лет Петерсен мореходку не кончал, зато успел трижды
обогнуть земной шар.
Он мог бы предсказать это заранее. Беды пошли валиться одна за