"Жорж Сименон. Лунный удар" - читать интересную книгу автора

И Тимар заметил необычное выражение его лица.
Это был высокий молодой человек, очень худой, с головой прекрасной
лепки, белокурыми волосами и размеренными движениями. Но сейчас его глаза
подозрительно поблескивали и во взгляде была какая-то странная
растерянность.
Пока ждали перно, Тимар вполголоса обменялся с соседом несколькими
словами. Он узнал, что Буйу, человек с лицом мясника, учительствовал в
одной из деревень Морвана. Посреди фразы на "банкира" вдруг напала
благовоспитанность. Он протянул руку:
- Разрешите представиться: Жерар Маритен.
- Жозеф Тимар из "Сакова".
Машина покатила дальше. Она направилась по дороге, неизвестной Тимару,
громкий шум двигателя мешал разговаривать. Шаткая колымага была кое-как
собрана из старого железного лома, что не мешало ее хозяину брать повороты
на полном ходу. Седоки при этом каждый раз валились друг на друга.
Сначала с обеих сторон дороги попадались огни, дальше уже не было
ничего. Еще дальше показался свет и черные конусы негритянских хижин.
- К Марии? - спросил кто-то.
- К Марии.
С этой минуты Тимар погрузился в какой-то кошмар. В первый раз он
кутил ночью в Либревиле. Лунный свет придавал всем предметам чуждый облик.
Жозеф не знал даже, куда едет.
Тени шарахались от автомобиля. Несомненно, это были негры, тотчас же
сливавшиеся с лесом. Заскрежетали тормоза. Буйу сошел первым, направился к
хижине, где царил мрак, и постучал сапогом в дверь.
- Мария!.. Эй, Мария!.. Вставай!
Сошли с машины и остальные, Тимар по-прежнему держался возле Маритена,
который более других был похож на него.
- Кто эта Мария? Проститутка?
- Нет. Такая же негритянка, как другие. Они послушно принимают белых.
Раз кафе в Либревиле закрыто, пришлось на этот вечер...
Было знойно, несмотря на ночную пору. Б других хижинах - полная
тишина. Дверь же этой отворилась, в ней обрисовалась фигура голого негра.
Отвесив беглый поклон, он растаял в густой тьме.
Тимар лишь впоследствии понял, что это был муж Марии, которого послали
погулять, пока жена принимает гостей.
В хижине вспыхнула спичка, зажгли керосиновую лампу.
- Входите! - крикнул Буйу, пропуская товарищей вперед.
Здесь было еще жарче, чем на дворе. Тошнотворный жар разгоряченных
человеческих тел.
Женщина, зажигавшая лампу, умудрилась одной рукой укрепить на голом
теле набедренную повязку, но Буйу сорвал ее и бросил в угол хижины.
- Сходи за своими сестрами. Да не забудь привести малышку.
Белые были здесь как дома, кроме, может быть, Маритена: тот держал
себя менее развязно. В хижине стояли стол, два старых палубных шезлонга,
дрянная раскладная кровать, еще хранившая вмятины и влажность от лежавших
на ней тел.
Трое мужчин все же уселись на одеяло.
- Располагайтесь, дети мои!
Никогда еще, даже в полдень, Тимару не было так жарко. Ему казалось,