"Жорж Сименон. Человек из Лондона" - читать интересную книгу автора

порту. Даже не прислушиваясь, говорил про себя:
"Вот "Франсетта" выходит из порта. Неплохая погодка для постановки
сетей!"
Или же:
"Вот вернулся на своей машине господин Бабю".
Вообще-то он не знал в лицо судовладельца Бабю, который часто ездил в
Гавр и возвращался на своей машине. Дом его находился неподалеку от
морского вокзала, и Малуэн всегда слышал шум подъезжающего автомобиля. Вот
и все знакомство.
Сейчас с кормы английского судна сгружали соленую рыбу. Но даже скрип
кабестана не мешал Малуэну различать другие, более слабые и дальние звуки.
Около часу ночи он услышал плеск воды в той стороне гавани, где Батист
обычно причаливал свою шлюпку.
Он сразу все понял. Только спрашивал себя, один или вместе с Батистом
англичанин в лодке. Когда же все еще в прозрачном тумане шлюпка показалась
посреди гавани, стало ясно, что в ней находится только англичанин.
Он не был моряком, это было видно по тому, как он управлялся с
кормовым веслом. А так как на шлюпке было лишь одно обычное весло,
англичанину приходилось трудновато, тем более что он старался не шуметь.
Он загребал то слева, то справа, но, несмотря на все предосторожности,
весло всякий раз задевало за борт.
Шлюпка рыскала из стороны в сторону. Странное зрелище представлял
собой в тумане человек в мягкой шляпе, пытавшийся вести по курсу неуклюжее
суденышко.
Сперва Малуэн с любопытством наблюдал за ним, но потом это стало как
бы наваждением, и он уже не мог оторвать глаз от шлюпки, ничего другого не
видя и не слыша. В сгущающемся тумане, где шлюпка и человек казались иногда
просто пятном, Малуэн продолжал все различать, но особенно отчетливо, во
всех деталях, представлял себе лицо англичанина.
Он не смог бы сейчас, с такой же точностью, ничего не упустив и не
исказив, припомнить черты лица шурина или даже собственной жены.
Шлюпка Приближалась рывками, и Малуэн был уверен, что остроносый
человек смотрит сейчас на воду своими печальными глазами, смотрит тревожно
и смиренно. Когда фигура его распрямлялась, Малуэн знал: клоун
приподнимается, чтобы разглядеть его будку, подвешенную в небе, как
бумажный фонарик.
Шлюпка подошла к месту, куда упал чемодан. Вытащив весло из воды,
человек встал на ноги, но движения его были такими неловкими и
неуверенными, что лодку все время покачивало.
Малуэн угадывал каждый жест: вот англичанин распутывает линь, вот
багор стукает о борт, потом уходит в воду.
Над причалами прокатился первый сигнал сирены, и десять минут спустя
туман поглотил все вокруг, даже залитую светом дверь "Мулен-Руж".
Теперь Малуэн мог бы отвлечься, почитать газету или подремать у огня.
Однако он остался у окна, сдерживая дыхание, чтобы не упустить ни
звука, и недовольно хмурился, когда скрип кабестана заглушал плеск воды.
По прямой человек из Лондона находился от него примерно в пятнадцати
метрах. Англичанин явно ничего не знал о чередовании приливов и отливов и,
вероятно, не догадывался, что отлив медленно относит его в открытое море.
Он осторожно погружал багор в воду, но, оглядываясь, замечал, что