"Жорж Сименон. Дело Фершо" - читать интересную книгу автора

заводов, созывавших рабочих. Начал работу и находившийся поблизости кран.
- Ты не спишь?
- Нет.
- Мы надолго здесь?
- Не знаю. Думаю, да.
- На что он надеется?
На этот вопрос Мишель тоже не мог ответить, хотя и начал смутно
догадываться. Теперь ему удавалось лучше разбираться в реакциях
необыкновенного человека, с которым он жил несколько недель и чьи поступки
сначала так раздражали его. Но Мишель не мог поделиться с Линой своими
ощущениями - они были слишком сложными и смутными.
Скажем, он начал догадываться, что только тоской можно было объяснить
то презрение, с которым Фершо относился к вещам и людям. Но эта тоска была
отлична от той, которую мог бы испытывать он, Мишель. Бесконечная, холодная
тоска человека много повидавшего, все понявшего, вернувшегося к истокам и
оценившего наконец всю тяжесть человеческого одиночества. Эта тоска была
одинаковой в парижском дворе, и в доме в дюнах или в старом
аристократическом особняке на улице Канонисс. Можно было догадаться, что
Фершо уже испытал эту тоску на своей моторке, пока мотался в ней по рекам
Убанги.
Он сделал все, что было в его силах. Дальше идти было некуда. Ему
принадлежала обширная территория, где он был подлинным хозяином. Можно было
легко предположить, что именно ради того, чтобы отвлечься, он и начал эту
настойчивую и несколько наивную борьбу с чиновником Аронделем.
Быть может, также - но это было совсем маловероятно - он даже нарочно
бросил вызов, скуки ради решив разрушить свою империю.
Разве не испытывал он облегчения, снова противопоставляя себя
противнику, для чего ему пришлось отправиться во Францию, от которой он
совсем отвык, где ему было не по себе и где пришлось снять в качестве
убежища первый попавшийся дом в дюнах?
Бороться! Но не с тем, чтобы угодить в первый же капкан, как животное
в лесу, не для того, чтобы позволить запереть себя в четырех стенах тюрьмы
или психушки!
Сознание опасности подстегивало его в такой степени, что, несмотря на
припадок малярии, он сорвался с места и вот уже два дня мотался по дорогам
не выказывая никаких признаков усталости.
Спал ли он сейчас?
Эти два дня и особенно ночи сблизили их. Составной частью их новых
отношений стала и Лина.
Они записались у вдовы Снук под именем супругов Манье. Точнее, никто
не стал их записывать, потому что не предложили регистрационной книги. Они
просто назвали себя так, и их пустили на постой. Мишель объяснил, что отец
его жены г-н Дантю, бывший моряк, страдает неврастенией, и врач посоветовал
ему подышать морским воздухом.
Дом в конце набережной не походил ни на таверну, ни на семейный
пансион. Спустившись на ступеньку вниз, вы попадали в очень чистую комнату,
похожую скорее на столовую, чем на помещение кабачка, с цветной клеенкой на
круглом столе, портретом покойного Снука на стене и медалями,
прикрепленными к рамке: г-н Снук при жизни был хозяином буксира и дюжину с
лишним раз участвовал в спасательных операциях.