"Жорж Сименон. Семейство Питар " - читать интересную книгу автора

- Не понимаю.
- Эта скотина знает, что Кампуа суеверен, как деревенская старуха. Вот
он и наплел парню, будто на судне всегда был призрак, а сегодня ночью
воспользовался случаем, забрался на камбуз и увел окорок. Кампуа даже
пикнуть не посмел.
- Но он же вор!
- Он - боцман, и притом отличный.
- Надеюсь, ты выставишь его за дверь?
Слово "дверь", равно как негодование Матильды, заставили Ланнека
вторично улыбнуться.
- Сегодня ночью он принесет окорок обратно.
- И все?
- Все.
- Значит, ты позволяешь себя обкрадывать?
- Да нет же! Ведь окорок-то вернут.
- Украдут что-нибудь другое.
Ланнек ласково потрепал жену по плечу.
- Иди! Этого тебе не понять.
- Куда я пойду?
- В кают-компанию, к себе - куда хочешь.
Оставшись один, Ланнек налил стопку кальвадоса - он ежедневно пропускал
одну после кофе - и машинально перечитал найденную накануне записку - Шутник
проклятый!
Бриз уже обогнал "Гром небесный", и море, еще недавно спокойное,
вспенилось барашками, а зеленый его оттенок стал каким-то
противно-сероватым.
- Право руля! - скомандовал Ланнек. - Мы как раз на траверзе Вергуайе.
Он неторопливо покуривал, делая маленькие затяжки.
Опять зашел в штурманскую, взял там вязаный шерстяной шарф и тыльной
стороной руки вытер мокрый нос.
Ланнек испытывал безотчетное желание расхаживать взад и вперед,
размахивать руками и - что бывало с ним редко - с кем-нибудь потолковать.
- За Дувром погода совсем испортится, - сказал он рулевому, но тот
промолчал: ему не полагается разговаривать.
Ланнек выпил вторую стопку кальвадоса, перегнулся через поручни и
посмотрел на коров: боцман наконец оставил их в покое.
Воздух был по-прежнему прозрачен Контуры нормандских скал постепенно
стушевывались, зато на горизонте завиднелись заводские трубы и портовые
краны Булони. То здесь, то там медленно бороздили море черные коротышки
траулеры.
- Шутник!
Ланнек больше не думал о записке. Он почти обрел свою обычную
беззаботность, потому что, в общем, был человек легкий, особенно по утрам.
Благодаря течению "Гром небесный" все время делал восемь и больше узлов -
приличный ход для судна, которому шестьдесят лет.
И все-таки, вопреки обыкновению, Ланнеку не стоялось на месте. Он
расхаживал, вытряхивал пепел из трубки, набивал новую, сплевывал в воду. В
нем образовалась какая-то пустота, шевелилось что-то очень сложное, чего он
не мог определить, - не то страх, не то предчувствие.
Нет, не то! Ему малость не по себе - вот и все.