"Жорж Сименон. Семейство Питар " - читать интересную книгу автора

"Скрипача".
"Что еще за скрипач?"
"Тот, что играет у Шандивера".
Позже Ланнек вдосталь насмотрелся на этого парня: после помолвки ему
пришлось чуть не каждый вечер таскаться с мамашей Питар к Шандиверу и
слушать там музыку.
Матильда всегда выбирала столик у самой эстрады.
Щеки у нее розовели. Она шептала Ланнеку:
"Погляди только, как он неистовствует!"
Больше всего, однако, неистовствовал жених, видя, что она неотрывно
пялит глаза на этого болезненного молодого человека с вьющейся шевелюрой, а
тот, орудуя смычком, томно посматривает на нее.
"Если твой Марсель не перестанет паясничать, я ему рожу расквашу!"
"Какой ты злой! Что ему остается делать, если он влюблен в меня?"
Самое обидное состояние в том, что Марсель точно так же поглядывал на
каждую девчонку, завернувшую к Шандиверу.
И теперь в открытом море, на корабле, где хозяин он, Ланнек, она смеет
вспоминать какого-то Марселя!
- Повтори, что ты сказала! - с расстановкой процедил он.
- Думаешь, Марсель не воспользовался...
- Для чего воспользовался?
- Для того чтобы ухаживать за мной.
- Это все?
- Женщина, которая целыми неделями живет без мужа...
- Это все?
- Почему все? Разве ты постишься, когда заходишь в Антверпен, Гамбург
или еще куда-нибудь, а потом я нахожу у тебя в карманах фотографии девок?
- Не об этом речь. Я говорю с тобой о Марселе.
Ланнек бесился все сильнее еще потому, что знал:
Кампуа, как обычно, стоит в коридоре и все слышит.
- Марсель приходил и утешал меня. Ты ведь об этом спрашиваешь, не так
ли? И ты еще упрекаешь меня, зачем я пошла с вами в рейс!
- Ты смеешь утверждать, что...
- Да!
- Что вы с ним?..
- Да, да! Если тебе так интересно, могу уточнить: это у нас с ним было
еще до нашего с тобой знакомства.
Теперь ты дово...
Она не договорила. Ланнек вскочил и своей здоровенной пятерней так
припечатал ей по щеке, что Матильда стукнулась головой о спинку дивана.
Он отдавал себе отчет, что нанес удар, что жене больно, а Кампуа в
ужасе, но прошел по коридору, не заметив парня, буквально вдавившегося в
переборку, и выбрался на палубу.
- Кампуа! Мой дождевик и зюйдвестку.
От дождя Ланнеку стало легче. Он шумно перевел дух.
Несколько раз пригладил волосы, натянул дождевик и поднялся на мостик.
- Проясняется наконец? - громыхнул он.
Сирена умолкла, потому что видимость несколько улучшилась. По левому
борту можно было уже различить несколько прибрежных маяков, по правому -
огни Вальда, около Кале.