"Жорж Сименон. Семейство Питар " - читать интересную книгу автора

прибор.
"Возвращайся домой и передай от меня привет Марселю", - написал Ланнек
сначала.
Потом пристально посмотрел на дверь жены и в иллюминатор, за стеклом
которого виднелись заводские трубы, скомкал листок, взял новый.
"Возвращайся домой..."
Он еле удержался, чтобы не вскочить, - так ему хотелось позвать жену и
сказать ей... Что сказать?
"Возвращайся домой..."
Этого достаточно. Ланнек вложил записку в конверт, вынул две тысячи
франков из стального сейфа, где хранилась судовая касса, и позвал Кампуа.
- Передашь моей жене.
- Когда мне в тюрьму?
Парень опять за свое! Навязчивая идея, да и только.
- Вернемся во Францию - увидим. Подай мне пальто и перчатки.
Когда Ланнек, готовый к выходу в город, появился на мостике, "Гром
небесный" шел уже мимо Альтонских доков, и к нему, стрекоча мотором,
подваливал катер, который почти в ту же секунду стукнулся о борт. Лысый
человечек с трудом вскарабкался на палубу, наклонился и принял из рук
матроса кожаную папку.
Лоцман неподвижно стоял у штурвала, положив на него левую руку, а в
правой держа стопку кальвадоса - он неторопливо согревал напиток. Машины
работали малым ходом. Вокруг "Грома небесного" маневрировали другие суда -
одни двигались сами, иных тащили буксиры, а между ними густо, как автомобили
на столичных улицах, кишели сотни шлюпок, катеров, шаланд.
В глубине безлюдной пристани еще виднелся освещенный трамвай, наверняка
грузовой, а за ним - тысячи темных домов.
Лысый толстячок был морской агент, ведущий дела с Бернгеймом в Руане.
Первым делом он обратился по-немецки к лоцману и указал ему номер причала, у
которого следует ошвартоваться.
- Вагоны готовы, разгрузимся через час, - бросил он Ланнеку. - Я ждал
вас еще вчера.
Они зашли в рубку, где капитан предложил агенту выпить и предъявил
судовые документы.
- Пассажиров нет?
- Только моя жена.
Один, второй, третий катер поочередно подваливал к пароходу, который
маневрировал, пробираясь на отведенное ему место. На мостик поднялись чины
портовой полиции, таможенники и два шипчандлера, уже успевшие выяснить у
боцмана, что из съестного надо доставить.
Ланнек благоухал. Ботинки его поскрипывали. Он вытащил традиционную
коробку сигар, но, поддерживая разговор, все время прикидывал, прочла ли уже
Матильда его записку.
Главное, он не желает ее видеть! Пусть даже не пробует с ним
объясняться! Впрочем, он этого не допустит - сейчас же отбудет на берег.
- Слушай, Муанар, я отправился в консульство, в агентство - словом, по
делам. Может быть, задержусь до ночи. Если моя жена соберется уезжать...
Муанар в упор посмотрел на него.
- Главное, ты ей не мешай. Кстати, скажи боцману - пусть сходит к
врачу, сменит перевязку.