"Жорж Сименон. Мегрэ напуган ("Мегрэ") " - читать интересную книгу автора

себя в том, что находят в этом удовольствие.
- А вы?
- Не понимаю, о чем вы?
- Разве вы не ищете для себя аналогичных возмещений или, как вы
говорите, "компенсаций"?
На этот раз Ален забеспокоился, заподозрил, что Мегрэ знает больше,
чем говорит, и застыл в нерешительности: стоит ли ему и дальше углублять
разговор.
- Решитесь ли вы, к примеру, отправиться сегодня вечером в район
казарм?
Комиссар спросил это скорее из жалости, дабы избавить Алена от его
сомнений.
- Вы в курсе?
- Да.
- С ней говорили?
- Долго.
- И что она вам рассказала?
- Все.
- Я неправ?
- Не мне вас судить. Ведь вы сами заговорили об инстинктивном
стремлении людей чем-то заменить неудовлетворенность бытием. А как насчет
компенсаций у вашего отца?
Они понизили голоса, благо уже подошли к открытой двери отеля, в холле
которого горела лишь одна зажженная лампа.
- Почему притихли?
- Потому, что не знаю ответа на этот вопрос.
- Не заводит ли он интрижки на стороне?
- В Фонтенэ точно нет. Слишком он всем известен, и его похождения
сразу бы выплыли наружу.
- А вы? О вашем романе знают?
- Нет. Со мной дело обстоит иначе. Не исключено, что во время поездок
в Париж или Бордо отец позволяет себе поразвлечься.
Он прошептал для самого себя:
- Бедный отец!
Мегрэ удивленно взглянул на него.
- Вы его любите?
Ален стыдливо признался:
- Во всяком случае мне его жалко.
- И так было всегда?
- Еще хуже. Сейчас мать и тетка слегка успокоились.
- В чем они его упрекают?
- В том, что он простолюдин, сын скототорговца, пьянствовавшего в
деревенских кабаках. Курсоны так и не смогли простить ему, что стали в нем
нуждаться, понимаете? А во времена старого Курсона ситуация была ещё
тяжелее, ибо был более несносным и грубым, чем его дочери и сын Робер. И до
самой кончины отца все Курсоны будут относиться к нему оскорбительно за то,
что живут исключительно его щедротами.
- А как обращаются с вами?
- Как с Верну. И моя жена, дочь виконта де Кадёй, выступает с ними в
союзе.