"Жорж Сименон. Премьер-министр (Президент)" - читать интересную книгу автора

он себя посвятил.
В день, когда он диктовал Шаламону его признание, мировоззрение
Премьер-министра пошатнулось, грозило вовсе опрокинуться.
Он снова видел начальника своей канцелярии... Когда, закончив письмо,
тот направился к двери и взялся за ручку, мысль о том, что Шаламон
намерен покончить с собой, как это сделал когда-то обманутый в своих
ожиданиях проситель, не пришла Премьер-министру в голову, да она и не
повлияла бы на него.
- Останьтесь!
Шаламон стоял спиной к Премьер-министру, не решаясь повернуться и
очутиться лицом к лицу с ним.
- Я не могу сегодня и в течение еще некоторого времени принять вашу
отставку или же немедленно выставить вас за дверь. - Он говорил быстро,
вполголоса, отчеканивая каждое слово. - Чрезвычайно важные причины
мешают мне, к глубокому моему сожалению, предать суду вас, вашего тестя
и его соучастников...
Начать судебный процесс - значило бы вызвать грандиозный скандал, а
это пошатнуло бы доверие к правительству и только усугубило бы
трагическую ситуацию.
Ввиду этих обстоятельств предательство Шаламона становилось еще более
гнусным. Ведь тот знал, что его вынуждены будут покрыть, его поступок
обойдут молчанием и замнут дело, а это окончательно выводило
Премьер-министра из себя. Банк Волларда сыграл наверняка, и назавтра все
увидят Этьена Волларда в светло-сером цилиндре на трибуне владельцев
скаковых конюшен в Отейе или Лонг-шане на скачках, в которых будут
участвовать его лошади. И если через две недели Воллард выиграет Приз
президента республики, глава государства неизбежно поздравит его и
пожмет ему руку!
- Впредь до новых распоряжений вы будете, как обычно, выполнять свои
обязанности, и для посторонних в наших отношениях ничто не изменится.
Это испытание продолжалось две недели. Правда, Премьер-министр в то
время был настолько занят, что ему было некогда думать о своем
секретаре. Когда же они оставались наедине, он избегал обращаться к
нему, а если это было необходимо, отдавал приказания безразличным тоном.
Не раз за эти дни Шаламон открывал рот, казалось испытывая
мучительное желание что-то сказать и бросая на своего патрона умоляющие
взгляды.
Он уже не был ни юнцом, ни молодым человеком, ни даже, как говорится,
начинающим политическим деятелем. Это был зрелый человек, на заметном
посту, а потому его унижение было не трагическим, но омерзительным.
Как он держался с женой вечером за обеденным столом? Что говорил
тестю и его компаньонам? Какие мысли мелькали у него в голове, когда он
называл адрес отеля Матиньон своему шоферу, усаживаясь за его спиной в
автомобиле?
В одно прекрасное утро Премьер-министр нашел на своем письменном
столе письмо, адресованное на его имя и написанное почерком начальника
канцелярии. Пока Шаламона не было, он не притронулся к письму, но как
только тот появился, подошел к нему, Премьер-министр взял двумя пальцами
нераспечатанный конверт, изорвал его на мелкие куски и бросил под стол в
корзину для бумаг.