"Жорж Сименон. Бедняков не убивают..." - читать интересную книгу автора

какую-то песенку.
- А мать ничего не сказала?
Было четверть десятого утра, и Мегрэ сидел у себя в
кабинете, слушая только что вернувшегося Люка, еще не
успевшего снять соломенной шляпы.
- Я объяснил ей, что вам нужны какие-то дополнительные
сведения, но что вы не хотите докучать ей в такую тяжелую
минуту и поэтому сочли более уместным побеспокоить дочь.
- А что дочка?
- Мы приехали на автобусе, как вы велели. Мне кажется,
она немножко нервничает. Все пыталась узнать, зачем вы ее
вызываете.
- Скажи, пусть войдет.
- Там с вами хочет поговорить еще какой-то пожилой
господин.
- После... Вели подождать... А кто он?
- Какой-то торговец с Луврской набережной... Он хочет
вам что-то сообщить, и притом непременно лично...
Парило так же, как и накануне. Над Сеной серебрилось
лучистое марево, окутывая легкой дымкой вереницы плывущих
судов.
Франсина вошла, одетая в строгий темно-синий костюм и
белую полотняную блузку. Очень миловидная, очень
молоденькая девушка. Белокурые локоны, красиво оттененные
кокетливой красной шляпкой, высокая, четко обрисованная
грудь. Со вчерашнего дня у Франсины, должно быть, еще не
было времени купить себе траурное платье.
- Садитесь, мадемуазель... Если вам жарко, я охотно
разрешаю вам снять жакет...
Над верхней губкой у нее выступили бисеринки пота.
- Вчера ваша матушка сказала мне, что вы работаете
продавщицей в магазине стандартных цен на улице Реомюр...
Если не ошибаюсь, это тот магазин, что у Севастопольского
бульвара, налево, не так ли?
- Да, мосье...
Губы у нее задрожали, и Мегрэ показалось, что она хочет
ему что-то сказать, но не может решиться.
- Магазин открывается в девять часов утра, не правда ли?
И он расположен неподалеку от улицы Сантье, куда ваш отец -
как это считалось - ездил каждое утро на работу. Вы,
наверно, нередко проделывали этот путь вместе...
- Всего несколько раз...
- Вы уверены в этом?
- Иногда случалось, конечно...
- И вы расставались с отцом у места его службы?
- Да, неподалеку... На углу...
- Так что у вас никогда не возникало никаких подозрений?
Он тихонько попыхивал своей трубкой и с самым невинным
видом смотрел в это юное личико, на котором теперь
отражалось такое смятение и тревога.