"Жорж Сименон. Семь крестиков в записной книжке инспектора Лекера." - читать интересную книгу автора

целыми семьями направлялись в церковь, откуда доносились торжественные
звуки органа.
- Господин комиссар, - заговорил вдруг Лекер, - мальчик никак не идет у
меня из головы. Совершенно очевидно, что сейчас ему почему-то труднее
стало разбивать сигнальные стекла, не привлекая к себе внимания. Не
попытаться ли заглянуть в церкви? В баре или кафе не так-то легко остаться
незамеченным. А в церкви совсем другое дело...
И он опять вызвал к телефону Жюстена:
- Старина, я позабыл про церкви. Распорядись, чтобы взяли под
наблюдение все церкви. И вокзалы. О вокзалах я тоже не подумал.
Он снял очки, веки его были красны, вероятно, он совсем не спал этой
ночью.
- Алло! Да. Что? Да. Комиссар здесь. Он протянул трубку Сайяру.
- С вами хочет говорить Жанвье.
На улице по-прежнему свирепствовал ветер и было сумрачно и холодно,
только кое-где сквозь сплошные облака, словно предвестник солнечного дня,
пробивался желтоватый свет.
Повесив трубку, комиссар пробурчал:
- Доктор Поль полагает, что преступление было совершено между пятью и
половиной седьмого утра. Старуха была убита не с первого удара.
По-видимому, она была уже в постели, когда услышала шум. Она поднялась и
очутилась лицом к лицу с убийцей, в которого, вероятно, запустила туфлей.
- Оружие не обнаружено?
- Нет. Полагают, что он орудовал не то оловянной трубкой, не то
каким-то закругленным инструментом, может быть, молотком.
- Деньги похищены?
- Исчез кошелек с незначительной суммой и старухин вид на жительство.
Скажите-ка, Лекер, вам было известно, что тетушка Файе дает деньги под
проценты?
- Да, я знал об этом.
- Вы мне сказали, что ваш брат месяца три назад потерял работу. Не так
ли?
- Совершенно верно.
- Консьержка ничего не знала?
- И сын тоже. Именно из-за мальчишки он никому об этом не сказал.
Комиссар, которому было явно не по себе, закидывал то и дело ногу на
ногу, поглядывая на полицейских, сидевших поодаль и безусловно слышавших
весь разговор. В конце концов он уставился на Лекера с недоумением.
- Послушайте, старина, отдаете ли вы себе отчет в том...
- Конечно.
- Так вы тоже об этом подумали?
- Нет.
- Потому что это ваш брат?
- Нет.
- Сколько времени орудует убийца? Девять недель, так, кажется?
Лекер не спеша заглянул в свою книжку, пересчитал крестики в одной из
граф.
- Девять с половиной недель. Первое преступление совершено было в
квартале Эпинет, на другом конце Парижа.
- Ваш брат, сказали вы, не признался сыну в том, что остался без работы.