"Жорж Сименон. Показания мальчика из церковного хора." - читать интересную книгу автора

старшую, заменила Жюстена.
И только минут через десять старшая сестра догадалась позвонить в
полицию.
Конечно, надо было бы сразу же приехать в церковь, ибо все
почувствовали - что-то произошло. Но дежурный сержант ничего не мог понять.
- Какая старшая сестра? Старшая над чем?
Тихо и неторопливо-как говорят в монастырях- ему снова сказали, что на
улице Святой Катерины совершено преступление. Однако прибывшие агенты
ничего не нашли - ни жертвы, ни преступника...
В половине девятого утра Жюстен, будто ничего и не случилось, пришел,
как обычно, в школу, а уже в половине десятого в класс ввалился
приземистый, кряжистый человек, по виду боксер. Это был инспектор Бессон,
известный своей грубостью.
Бедный мальчуган! Добрых два часа его допрашивали в мрачном здании
комиссариата, где невозможно было продохнуть от табачного дыма - вытяжка
почему-то не действовала. Причем допрашивали его не как свидетеля, а как
обвиняемого.
Все три инспектора - Бессон, Тиберж и Валлен - по очереди старались
засадить его под арест, пытаясь добиться хоть каких-то расхождений в его
свидетельских показаниях. В довершение всего за сыном явилась мать. Она
сидела в приемной вся в слезах и, всхлипывая, повторяла без конца:
- Мы честные люди и никогда не имели дела с полицией.
Мегрэ, проработавший почти всю ночь, приехал в комиссариат только к
одиннадцати.
- Что здесь творится? - спросил он, увидя голенастого, нахохлившегося
Жюстена.
Он не плакал, только лихорадочно поводил глазами.
- Парень хочет оставить нас в дураках. Издевается над нами. Настаивает,
будто видел на улице труп и даже убийцу, убежавшего при его приближении.
Однако четыре минуты спустя по той же улице прошел трамваи, и кондуктор
ничего не заметил...
На улице-полнейший порядок и никто ничего не слыхал... Наконец, когда
через четверть часа на место происшествия прибыла полиция, оповещенная
какой-то сестрой, на тротуаре ничего не было - ни единого пятнышка крови...
- Зайдите ко мне в кабинет, дружок. И Мегрэ оказался первым в тот день,
кто не назвал Жюстена на "ты". Первым он обошелся с ним не как с
фантазером и упрямцем, а как с маленьким мужчиной, Он заставил его
пересказать всю историю и держался спокойно, просто, не перебивая рассказа
и не делая замечаний.
- Вы будете по-прежнему прислуживать в церкви?
- Нет. Больше я не буду туда ходить. Очень уж страшно...
А ведь это, право, была большая жертва. Конечно, мальчуган был набожен.
И он вкушал поэзию первой мессы в таинственной тишине храма. Но, кроме
того, за каждую обедню ему платили,- правда, пустяки, но вполне
достаточно, чтобы скопить немного денег. Ведь ему так хотелось иметь
велосипед, а родители не могли сделать такой роскошный подарок.
- Я попросил бы вас еще разок сходить туда завтра утром.
- Да я побоюсь пройти той же дорогой...
- Пойдем вместе. Я подожду вас около вашего дома. Скажите, вы сможете
проделать все точно, как и в тот день?