"Жорж Сименон. Сын" - читать интересную книгу автора

Котенок, герань, звуки органа, запах ладана, святая вода, в которую
окунаешь пальцы, - все это постепенно смешалось в моем сознании.
И еще выражение отцовских глаз в последние недели его жизни, когда он
смотрел вокруг себя, - сквозь их привычную невозмутимость временами
пробивалась мучительная тревога, будто он искал ответа, вглядываясь в то,
с чем ему предстояло расстаться.
Отпевание, орган, "Мир праху его", ритуальный жест священника,
поднимающего кропило, вероятно, были для меня чем-то вроде герани м-ль
Огюстины.


Глава 2


Не так давно я где-то прочел фразу, которая поразила меня. Я уверен,
что это был какой-то роман, не могу только вспомнить какой, хотя я не
очень часто их читаю. Я долго рылся в памяти и даже на книжных полках, в
этом "кавардаке", по выражению твоей мамы, которую раздражает царящий там
беспорядок. Жаль, что я не могу привести эту цитату дословно, она яснее
выразила бы мысль, которую я попытаюсь передать своими словами: "Самый
значительный день в жизни мужчины - это день смерти отца".
Ручаюсь - это написал человек моих лет, постарше, потому что
некоторые мысли присущи определенному возрасту, и по ним сверстники узнают
друг друга. Я долго раздумывал над этой фразой, мне она кажется очень
верной. И еще мне кажется, я понял, почему такое значение имеет смерть
отца: с этого дня переходишь из одного поколения в другое и, в свою
очередь, становишься старшим.
Минуту назад, когда я дописывал эту строчку, ты заглянул в мой
кабинет. Лицо твое выразило удивление - ты не ожидал увидеть меня здесь,
за письменным столом, да еще в смокинге, в то время как у нас гости. Ты
остановился в дверях и рассеянно скользнул взглядом по этим страничкам:
- Прости. Я не знал, что ты работаешь. И я ответил, словно играя с
огнем:
- Я не работаю.
- Я пришел посмотреть, нет ли здесь сигарет. У тебя тоже был гость, я
знал это, потому что часом раньше видел его в твоей комнате. Очень
смуглый, с очень густой шевелюрой и темными ласковыми глазами. Вы сидели
рядышком над открытой тетрадью. Когда я вошел, он стремительно вскочил.
- Мой друг Жорж Запо, - представил ты его. Я спросил:
- Вы что, тоже учитесь в лицее Карно?
- Да, я тоже готовлюсь к экзаменам на бакалавра, - ответил он странно
певучим голосом и добавил с улыбкой:
- Только, к сожалению, я не такой блестящий ученик, как ваш сын.
А я и не знал, что товарищи считают тебя блестящим учеником.
Очевидно, так оно и есть, ведь преподаватели тебя всегда хвалят, но я
вообще так мало о тебе знаю!
За исключением двух-трех твоих приятелей, которые бывают у тебя более
или менее регулярно, ты редко упоминаешь о своих знакомых. У меня даже
создается впечатление, что, когда я иной раз случайно - вот как сегодня,
например - сталкиваюсь в нашем доме с кем-нибудь из твоих друзей, ты