"Жорж Сименон. Плюшевый мишка" - читать интересную книгу автора

Прежде чем уйти, он вернулся на то же место против фасада, сжал
кулаки и наконец с сожалением удалился, тяжело передвигая ноги.
Профессор выждал и убедился, что Вивиана ничего не заметила,
поскольку не спустилась к машине, чтобы взять записку.
Нигде ни души. Он дошел до служебной лестницы и, открыв боковую
дверь, оказался в саду. Шабо закурил, чтобы со стороны можно было
подумать, будто он вышел передохнуть.
Он был у себя, клиника принадлежала ему, и все же не нужно, чтобы его
видели. Правда, и здесь, и дома он четыре-пять раз за день скрывался,
чтобы украдкой выпить коньяку и затем разгрызть карамель с хлорофиллом.
Возвращаясь обратно и стараясь не слишком шуршать гравием, он бросил
взгляд на клочок бумаги, который держал в руке, - листок, вырванный из
ученической тетради, и на нем непривычной к письму рукой были выведены три
слова:
"Я тибя убью".
Твердый нажим, угловатый почерк - словно писавший привык к немецким
буквам. И опять та же ошибка в слове "тебя".
- Доктор Одэн спрашивает, не могли бы вы подняться к нему в двадцать
первую, профессор.
Женщина с внематочной беременностью: четыре дня назад он ее
прооперировал. Шабо сохранил ей фаллопиеву трубу, но теперь, по взгляду,
брошенному на него доктором Одэном, понял, что повторная операция
неизбежна.
Измученная женщина тем не менее зорко подстерегала малейшее движение
врачей, и только позднее, в ординаторской, им удалось обсудить ее случай.
- Подождем до завтра, - решил он в заключение беседы.
Не выглядит ли он человеком, которому собственные неурядицы мешают
полностью отдаваться работе? К примеру, человеком испуганным?
Нет, он не боялся, и уж во всяком случае, не боялся смерти - ведь
сколько раз он с мечтательной улыбкой поглаживал рукоятку пистолета,
лежащего в ящике его письменного стола.
Много лет он даже не вспоминал об этом оружии: обычно он держал его в
машине, в отделении для перчаток, и когда покупал новую, пистолет
перекладывали туда вместе с солнцезащитными очками, маршрутными картами и
прочими мелочами.
Он не мог бы сказать, какой системы его пистолет, заряжен ли барабан,
и вряд ли знал, где находится предохранительный взвод.
Прошло лет десять с тех пор, как они с женой еще пускались в так
называемые романтические путешествия. Сколько лет было тогда Давиду? Не
больше шести, потому что у него еще была няня и он не ходил в школу.
Они с Кристиной выбирали какую-нибудь знаменитую гостиницу в сорока
пятидесяти километрах от Парижа, иногда у Сен-Жерменского леса, иногда в
направлении Фонтенбло. После изысканного обеда, сопровождаемого бутылкой
старого вина, они наудачу пускались в ночь.
Теперь он недоумевал: о чем они могли говорить друг с другом?
Разумеется, говорил в основном он. Он только что стал владельцем клиники,
и многочисленные проблемы, связанные с новым делом, тогда еще вдохновляли
его. Он придавал большое значение книге о патологии околоплодной жидкости,
которую готовил к публикации в те времена. Она уже давно вышла в свет.
Однажды ночью, возвращаясь с Кристиной по безлюдной дороге, он