"Жорж Сименон. Мегре и убийца" - читать интересную книгу автора

совершенно неожиданно: врач страстно любил свою профессию, и представить
себе, что он занимается чем-то другим, было просто немыслимо. На этот раз
он был в плохом настроении, мрачен и даже объяснил, почему.
- Все идет к тому, что из нас сделают чиновников, а медицина
превратится в более или менее равномерное, чисто механическое обслуживание
населения.
Мегрэ, раскуривая трубку, наблюдал за ним.
- Не просто чиновников, - продолжал врач, - а плохих чиновников: мы
уже не можем уделять каждому больному достаточно времени. Я порой стыжусь,
выпроваживая их, почти выталкивая за двери. Я вижу их тревожный, даже
умоляющий взгляд. Чувствую, что они ждут от меня другого: вопросов, слов -
короче, минут, в течение которых я буду заниматься только ими. Ваше
здоровье! - Он поднял стакан и скроил деланую улыбку, которая ему не шла.
- Знаете, сколько пациентов я сегодня принял? Восемьдесят два. И это не
исключение. А к тому же нас заставляют целыми вечерами заполнять всякие
бланки. Простите, что я все это вам говорю. У вас на набережной дез Орфевр
хватает своих забот.
О чем они говорили потом? О самых обычных вещах - назавтра о них не
вспомнишь. Пардон сидел за письменным столом и курил сигарету, Мегрэ - в
жестком кресле, предназначенном для больных. В кабинете царил своеобразный
запах, хорошо знакомый комиссару по предыдущим посещениям. Запах, чем-то
напоминающий запах полицейских участков. Запах нищеты. Клиенты Пардона,
жившие в том же квартале, - люди очень скромного достатка.
Дверь отворилась. Эжени, прислуга, жившая у Пардонов так давно, что
стала почти членом семьи, объявила:
- Пришел этот итальянец...
- Какой итальянец? Пальятти?
- Да. Очень взволнован... Похоже, что-то срочное.
Была половина одиннадцатого. Пардон встал и открыл дверь в унылую
приемную, где стоял столик с разбросанными на нем журналами.
- Что с тобой, Джино?
- Не со мной, доктор. И не с женой - Там, на тротуаре, раненый...
Умирает...
- Где?
- На улице Попенкур. Отсюда - метров сто.
- Его нашли вы?
Пардон уже стоял у дверей, натягивая пальто и ища глазами саквояж.
Мегрэ, естественно, тоже надел плащ. Врач приоткрыл дверь в гостиную.
- Сейчас вернемся. На улице Попенкур - раненый.
- Возьми зонтик.
Зонтика Мегрэ не взял. Как! Он с зонтиком в руке возле человека,
умирающего на тротуаре под потоками дождя? Что за нелепость!
Джино был неаполитанец. Он держал бакалейную лавочку на углу улиц
Шмен-Вер и Попенкур. Точнее, в лавке торговала его жена Лючия, а он в
заднем помещении готовил лапшу, равиоли и пирожки. Чету Пальятти любили.
Пардон лечил Джино от повышенного давления. Изготовитель лапши был
коротконог, грузен, багроволиц.
- Мы возвращались от шурина, с улицы Шарон. Его жена ждет ребенка, ее
вот-вот должны отвезти в родильный дом. Идем мы под дождем, и вдруг я
вижу...