"Жорж Сименон. Мегре и убийца" - читать интересную книгу автора

Этот фильм Мегрэ снова и снова прокручивал в голове, словно в надежде
на внезапное прозрение.
- Площадь Бастилии, - бросил он шоферу.
Владелец кафе "Друзья" с зачесанными на лысину волосами все еще сидел
за кассой. Взгляды их встретились; хозяин кафе смотрел равнодушно. Мегрэ
сел не в большом зале, а спустился вниз, где и занял место за столиком.
Народу было больше, чем утром. Наступило время аперитива. Подошедший
официант был уже менее любезен.
- Кружку пива, - заказал Мегрэ и протянул пачку снимков. - Взгляните,
не узнаете ли вы здесь кого-нибудь.
- Но я занят...
- Много времени это у вас не отнимет.
Скорее всего, днем хозяин поговорил с ним, когда увидел, как Мегрэ
после долгого отсутствия поднялся снизу.
Официант, поколебавшись, взял фотографии. - Лучше посмотрю их
где-нибудь в уголке. - Вернулся он почти сразу и протянул пачку Мегрэ.
- Не узнал никого.
Это прозвучало искренне. Официант ушел за пивом. Комиссару оставалось
лишь пойти домой обедать. Он не спеша выпил пиво, поднялся по лестнице и
увидел прямо перед собой сидящего за столиком Лапуэнта. Лапуэнт тоже его
заметил, но виду не подал. Похоже, где-то в кафе сидел Эмиль Браншю, и
комиссар не стал разглядывать посетителей. Он прошел метров двести и
очутился дома, где разносился запах тушеной макрели. Г-жа Мегрэ готовила
ее на медленном огне, с белым вином и горчицей. Она сразу же поняла, что
муж недоволен ходом расследования, и ни о чем спрашивать не стала. Только
сидя за столом, поинтересовалась:
- Ты не смотрел телевизор?
Это стало уже привычкой, манией.
- В семичасовых известиях много говорили про Антуана Батийля. Взяли в
Сорбонне интервью у его приятелей.
- И что же они сказали о нем?
- Что он был хороший парень, не выпячивался, даже немного стеснялся,
что он из такой известной семьи. Обожал магнитофоны и все ждал, когда ему
пришлют из Японии миниатюрный аппарат, умещающийся на ладони.
- И все?
- Попытались расспросить его сестру. Та отвечала кратко: "Мне нечего
сказать". - "Где вы были той ночью?" - "В Сен-Жермен-де-Пре". - "Вы были
дружны с братом?" - "Он не лез в мои дела, а я в его".
Журналисты вынюхивали повсюду: на улице Попенкур, набережной Анжу, в
Сорбонне. Делу они дали название "Одержимый с улицы Попенкур".
Подчеркивали количество нанесенных ударов. Семь за два приема! Убийца
вернулся назад, чтобы ударить снова, словно ему показалось, что жертва еще
жива.
"Не наводит ли это на мысль о мести? - вопрошал один из репортеров. -
Если бы семь ударов ножом были нанесены подряд, можно было бы говорить о
более или менее бессознательной вспышке ярости. Большое число ударов - это
всегда производит сильное впечатление на присяжных - чаще всего
свидетельствует о том, что преступник себя не контролировал. Убийца же
Батийля прекратил наносить удары, стал удаляться прочь, а потом спокойно
вернулся, чтобы ударить еще трижды".