"Жорж Сименон. Грязь на снегу (Роман)" - читать интересную книгу автора

обществе высших военных чинов; он был так известен, что дети плевали
ему вслед. Теперь его считают героем.
- У следующей развилки опять влево. Франк курит, то и дело
перебрасывая пачку парню, сидящему сзади, - тот, видимо, устроился на
запасном колесе. Карл Адлер заявил, что не курит. Тем хуже для него!
- После высоковольтной мачты направо, вверх по холму.
Они уже приближаются к деревне: дорогу туда Франк нашел бы с
завязанными глазами. Он, пожалуй, сказал бы "к моей деревне", будь в
мире хоть что-нибудь, что он может считать своим. Здесь он рос, после
того как девятнадцатилетняя Лотта произвела его на свет и отдала
кормилице.
Деревня расположена на довольно крутом холме и начинается с домиков
у подножья, где в основном живут мелкие фермеры. Затем дорога,
расширяясь, переходит в нечто вроде площади, вымощенной булыжником, на
котором машину отчаянно трясет. За прудом, хотя это, в сущности, всего
лишь большая лужа, находится церковь с кладбищем при ней, где
могильщик - неужели им до сих пор состоит старый Прустер? -
углубившись в землю на какой-нибудь метр, уже натыкается на воду.
- Я их не хороню, а топлю, - имея в виду мертвецов, шутит он в
подпитии.
Фары выхватывают из темноты розовый дом, на щипце которого
изображены ангелы в человеческий рост. Вся деревня раскрашена, как
расписная игрушка. Дома розовые, зеленые, голубые, желтые. Почти на
каждом - небольшая ниша с фарфоровой богоматерью; во время одного из
годичных праздников перед статуэтками зажигают свечи.
Франк не испытывает волнения. Еще когда Кромер заговорил с ним о
часах, он решил, что не позволит себе размякнуть.
Напротив, это удобный случай лишний раз вспомнить, что он ничего не
должен ни Вильмошам, ни кому бы то ни было. Куда как просто сунуть
ребенку конфету и посюсюкать с ним!
Он жил здесь до десяти лет, и мать - во всяком случае, летом -
навещала его каждое воскресенье. Ему до сих пор памятны ее шляпы из
белой соломки. В мире не было женщины красивей! Завидев ее, кормилица
складывала красные руки на животе и тихо млела от восторга.
Лотта не всегда приезжала одна. Несколько раз ее сопровождали
сдержанные мужчины - при каждом приезде новый, - и, опасливо
поглядывая на спутника, она восклицала с наигранной веселостью:
- А вот и мой маленький Франк!
Каждый раз по какой-то причине ее отношения с очередным
покровителем, видимо, разваливались. Когда она устроила сына
пансионером в городской коллеж, Франк уже все понимал и упросил ее
больше не приезжать к нему, хотя она неизменно привозила с собой кучу
подарков.
- Но почему?
- Потому.
- Ребята что-нибудь тебе сказали?
- Нет.
Лотта хотела выучить его на врача или адвоката. Это была ее мечта.
К счастью, грянула война, и школы на несколько месяцев закрылись. А
когда открылись снова, ему уже исполнилось пятнадцать.