"Жорж Сименон. Кабачок Нью-Фаундлендцев" - читать интересную книгу автора

Они думают, что у нас на уме одни только девки. Вот послушайте. Она
колотит мальчишку, срывает на нем злость.
И в самом деле, в соседней комнате орал ребенок и слышался голос
женщины:
- Ты замолчишь? А? Замолчи сейчас же! Слова эти, должно быть,
сопровождались оплеухами или тумаками, так как ребенок ревел еще пуще.
- Нечего сказать, веселая жизнь!
- Делился с вами капитан Фаллю какими-нибудь своими огорчениями?
Мужчина исподлобья посмотрел на Мегрэ двинул стул на другое место.
- С чего вы это взяли?
- Вы же давно плаваете вместе, правда?
- Пять лет.
- И на борту ели за одним столом?
- Всегда, кроме этого раза. Тут он вбил себе в голову, что будет есть
отдельно, у себя в каюте. Но я предпочел бы вообще не говорить об этом
мерзком рейсе.
- Где вы находились, когда совершилось преступление?
- В кафе. Вместе со всеми. Вам, должно быть, уже сказали об этом?
- И вы считаете, что у радиста была причина напасть на капитана?
Лаберж вдруг вспылил:
- Чего вы хотите добиться от меня своими вопросами? Что я вам должен
сказать? Мне никто не поручал заниматься слежкой, слышите? С меня хватит. И
этой истории, и всего остального. Настолько хватит, что я сомневаюсь, идти
ли мне в следующий рейс.
- Очевидно, последний был неблестящий. Лаберж снова бросил острый
взгляд на Мегрэ:
- Что вы имеете в виду?
- Все шло плохо: юнга погиб; происшествий было гораздо больше, чем
обычно; улов оказался неудачным, и треску доставили в Фекан уже
испорченной.
- А я что - виноват?
- Этого я не говорю. Я вас только спрашиваю, не были ли вы свидетелем
каких-либо событий, которые могли бы пролить свет на причину гибели
капитана? Это был человек спокойный. Жил размеренной жизнью.
Механик усмехнулся, но ничего не сказал.
- Не знаете, были у него какие-нибудь приключения?
- Да ведь я говорю вам, что ничего не знаю, что сыт всем этим по
горло! Меня что - с ума решили свести? А тебе-то еще что нужно? - накинулся
он на жену, которая вошла в комнату и направилась к плите, где из какой-то
кастрюли запахло пригорелым.
Ей было лет тридцать пять. Ее нельзя было назвать ни красивой, ни
уродливой.
- Одну минутку, - смиренно сказала она. - Это еда для собаки.
- Потарапливайся! Ну что, все еще не справилась? - И, обращаясь к
Мегрэ, Лаберж продолжал:
- Хотите совет? Оставьте все это. Фаллю уже не вернуть. Чем меньше
будут об этом болтать, тем лучше. А я больше ничего не знаю, и пусть мне
задают вопросы хоть целый день: мне нечего прибавить. Вы приехали сюда
поездом? Так вот, если вы не успеете на тот, который отходит через десять
минут, вам придется ждать до восьми вечера.