"Жорж Сименон. Петерс латыш " - читать интересную книгу автора

- Что вы собираетесь предпринять?
Но комиссара рядом уже не было: его неуклюжая, неловкая фигура
виднелась в центре холла - так стоят туристы посреди старинной церкви,
стараясь самостоятельно, без помощи ризничего, понять, что здесь
заслуживает внимания.
Показалось солнце, и лучи его окрасили холл отеля в золотистые тона.
В девять утра здесь почти никого не было. Несколько человек завтракали
за отдельными столиками, углубившись в чтение газет.
В конце концов Мегрэ опустился в плетеное кресло, стоявшее около
фонтана, который по каким-то причинам в этот день не работал. Вуалехвостые
рыбки неподвижно застыли в керамическом бассейне, то и дело хватая ртом
воздух.
Мегрэ вспомнил, что у Торранса был такой же полуоткрытый рот. Это
воспоминание привело комиссара в такое волнение, что он долго пробовал
поудобнее устроиться в кресле.
Иногда мимо проходили служащие. Мегрэ провожал каждого взглядом,
понимая, что в любой момент может раздаться выстрел.
Игра зашла слишком далеко.
То, что Мегрэ установил личность Оппенхайма, то есть Петерса Латыша,
еще ничего не значило, и с этой стороны комиссар ничем особенно не
рисковал. Латыш действовал почти открыто и полиции не боялся в уверенности,
что улик против него нет.
Доказательством тому служила серия телеграмм, с точностью
фиксировавших его перемещение от Кракова к Бремену, от Бремена к
Амстердаму, от Амстердама к Брюсселю, от Брюсселя к Парижу.
Но ведь в "Северной звезде" произошло убийство! И что самое важное,
Мегрэ сделал открытие: между Латышом и Мортимером Ливингстоном существует
неожиданная связь.
В этом-то открытии и заключалось самое главное! Петерс был
преступником, который не скрывал того, что он преступник, и спокойно
предоставлял международной полиции разрешать предлагаемую им задачу:
"Попробуйте взять меня с поличным".
Мортимер же, по всеобщему мнению, был порядочным человеком.
Только двое были способны догадаться о существовании неких отношений
между Петерсом и Мортимером.
И в тот же вечер Торранс был убит. А в Мегрэ стреляли на улице Фонтен.
Был устранен и третий - профессиональный танцор Жозе Латури: он, по всей
вероятности, почти ничего не знал, но растерялся и мог навести полицию на
след.
Таким образом, Мортимер и Латыш, причастные, без сомнения, к этому
тройному преступлению, могли спокойно спать. И теперь они были тут, в
роскошных апартаментах, принимали ванну, завтракали, одевались и отдавали
распоряжения по телефону всему обслуживающему персоналу отеля.
Мегрэ готовился встретиться с ними в одиночку: в неудобной позе он
сидел в плетеном кресле, ощущая неприятное покалывание в туго забинтованной
груди и тупую боль в правой руке, которая почти не двигалась.
Он мог их арестовать. Но он знал, что это ничего не даст. На худой
конец он получит свидетельские показания против Петерса Латыша, называющего
себя Федором Юровичем или Освальдом Оппенхаймом: имен ему, по всей
видимости, не занимать - будет среди них, наверное, и имя Улафа Сванна.