"Жорж Сименон. Двухгрошовый кабачок " - читать интересную книгу автора

занимал деньги у любовников жены.
Больше они ничего не сказали друг другу.
Гроза так и не началась. Мегрэ выпил свои перно, не отрывая взгляда от
толпы на улице. Он сидел, удобно устроившись в кресле, перебирая в уме
обстоятельства дела в том виде, в каком оно представлялось в настоящий
момент.
- Восемь часов!
Джеймс пожал ему руку и ушел, как раз когда начался дождь.
С пятницы это превратилось уже в привычку. Не отдавая себе отчета,
Мегрэ шел в сторону кафе Ройяль. Однажды он не мог удержаться, чтобы не
сказать Джеймсу:
- Смотрю я, вы никогда не возвращаетесь домой после работы? С пяти до
восьми вы...
- Надо же человеку иметь свой собственный угол! - вздохнул тот.
Этим собственным углом была терраса кафе, мраморный столик, опалового
цвета аперитив, а для наблюдения - колоннада Мадлен, белый передник
гарсона, толпа, движущиеся машины.
- Вы давно женаты?
- Восемь лет.
Мегрэ не решался спросить, любит ли он свою жену. Впрочем, он был
уверен, что тот ответит "да". Однако после восьми часов! Посидев в своем
собственном уголке!
Разве отношения этих двух людей не начинали походить на дружбу?
На сей раз о делах не говорили. Мегрэ выпил свои два перно. Ему
необходимо было встряхнуться. Мелкие хлопоты, разные ерундовые дела
буквально одолели его.
Время было отпускное. Приходилось заниматься делами своих коллег. А
тут еще судебный следователь, который вел дело об убийстве в кабачке, не
оставлял его в покое, требовал, чтобы он еще раз допросил Мадо Файтен,
проверил бухгалтерские книги торговца рубашками, поговорил со служащими
Бассо.
В Сыскной полиции совсем мало осталось людей, а надо было расставить
посты везде, где мог бы появиться беглец. Все это портило настроение шефу.
- Вы еще, наверно, порядочно провозитесь с этой штукой? - спросил
судебный следователь утром.
Мегрэ был вполне согласен с Джеймсом. Он чувствовал, что Бассо должен
быть в Париже. Но откуда у него деньги? Как он живет? Чего он ждет? Чем
намерен заняться?
Виновность его не доказана. Дав себя арестовать и взяв хорошего
адвоката, он мог рассчитывать если не на оправдание, то, во всяком случае,
на легкое наказание. После чего он опять обрел бы свое состояние, свою
жену, своего сына.
Вместо этого он сбежал, прятался где-то, отказался от всего, что
составляло его жизнь.
- Надо полагать, у него есть свои соображения, - повторил как всегда
философски настроенный Джеймс.

***

"Ждем непременно, будем вокзале, целуем".