"М.Д.Симонов, В.Т.Кялундзюга. Фольклор удэгейцев: ниманку, тэлунгу, ехэ, часть 2 " - читать интересную книгу автора

приводят, например, И.А. Лопатин [65, с. 209; 66, с. 19], Л.Я. Штернберг
[168, № 31-37; 169, с 428]; есть они в записях В.А. Аврорина [1, № 38, 39];
о подобных сюжетах у орочей сообщают В.А. Аврорин и Е.П. Лебедева [3, с.
34-35]; мы записали такой миф в 1981 г. у амгунских эвенков. Эти
повествования можно было бы отнести к мифам о "благодарных животных", если
бы в них не прослеживался все-таки подтекст тотемического мотива. Отличие же
удэгейского мифа состоит, на наш взгляд, в том, что в нем сплавились два
культа - медведя и тигра. Сюжетная линия, связанная с тигром, схематична, не
имеет вариантов. Это свидетельствует об относительной новизне культа тигра у
удэгейцев (о культе тигра у орочей и о параллелизме культов тигра и медведя
см.: [3, с. 34-36]).
Из шести арсеньевских текстов в трех говорится о том, что
мальчика-сироту подбирает тигрица, а девочку - медведь. В тексте 79(5)
отсутствует мотив инцеста и подбрасывания отцом детей на звериные тропы -
повествуется лишь о том, что сестру увел медведь. В тексте 80(6)
рассказывается о мальчике, которого отец оставил на тигриной тропе. В тексте
77(3) подобравший детей медведь представляется отцом девочки и даже ищет ей
мужа, что совершенно не характерно для мифологии тунгусо-маньчжурских
народностей.
Медведя-мужа в мифах удэ (как, впрочем, и некоторых других родственных
по языку народностей) постигает трагическая участь: его случайно убивает
младший брат женщины. (Текст 77(3) интересен и необычен и в этом отношении:
медведя-воспитателя убивает муж женщины, причем убивает намеренно.) Погибая,
зверь завещает потомкам родовые законы и правила обращения с тушей добытого
медведя. В частности, запреты в поедании мяса и использовании шкуры
существуют для женщин; это, вероятно, должно подчеркивать своеобразные
отношения между медвежьим родом и прекрасным полом. "...Между медведями и
людьми существует близкое родство, возникло же оно благодаря женщине.
Поэтому женская половина человеческого рода ближе к медведям, чем мужская, а
отсюда и возникли запреты для женщин вообще и особенно для рожениц" [3, с.
134].
Древнейшие представления о родстве медведя и человека свойственны не
только народам тунгусо-маньчжурской языковой группы, но и всем жителям
таежной зоны от Кольского полуострова до Северной Америки. Культ медведя
несомненно относится к дошаманским представлениям. Его отправление подчас
даже вызывало противодействие шаманов [96, с. 189]. Медвежий культ и
непосредственно связанный с ним миф о брачном сожительстве медведя и женщины
являет собой один из глубинных пластов человеческой истории.
В отличие от аналогичных мифов других тунгусо-маньчжурских народностей
в удэгейских вариантах (тексты 75(1), 76(2)) отчетливо просматривается мотив
инцеста. Инициатором брака с младшим братом выступает сестра, что
свидетельствует о значительной древности удэгейских мифов. Скажем, в
орочском фольклоре в ответ на притязания младшего брата сестра тайком
покидает его, избегая таким образом инцеста [6, с 131-137].
Мифология доклассового общества - достаточно сложное и во многом уже
противоречивое явление. В древнейших дошедших до нас тотемических в своей
основе мифах мы наблюдаем напластования времен: инцест и связанный с ним миф
о сожительстве женщины и зверя, по-видимому, наиболее глубоко уходят в
прошлое; появление в сюжете мотива о стыде брата за сожительство с сестрой
относится к более позднему времени. Переосмысление роли медведя - не муж, а