"Карен Симонян. Аптекарь Нерсес Мажан" - читать интересную книгу автора

завтраку,- Идемте, меластры, но вряд ли нам будет о чем беседовать".
"Вы думаете, меластра?" - насмешливо спросил один полицейский.
"Я в этом уверена". И они ушли.
- В котором часу это произошло?
- Наступил первый рассвет.
- Урсула ничего не просила передать мне?
- Сожалеет, сказала, чта не имеет возможности поблагодарить за
гостеприимство... Не беспокойся, мой мальчик,- прибавил старик,- я сам
займусь клиентами. А ты отдохни немного. И убедишься, что все то, что вдруг
показалось тебе ужасным кошмаром, в жизни людей всегда было делом обычным.
- Да, пожалуй, - сказал Мажан, поднимаясь по винтовой лестнице к себе в
комнату и потирая усталое лицо.
Он заглянул было в комнату Урсулы, ожидая, наверное, найти хоть
какие-то следы, оставленные ночной гостьей.
Но аккуратный Нестор уже привел все в порядок, и комната встретила его
обычной торжественной строгостью.
Нерсес Мажан вздохнул, досадуя в глубине души, и вышел из комнаты.
...Шкуры кикенов ласково коснулись его кожи. И уже в следующее
мгновение Мажан витал в мире звездных огней, рассыпанных по синему бархату.
Канатный плясун, сидит на протянутой между звездами проволоке.
Задумчивый и печальный, он играет да скрипке.
Мелодия клубами тумана уходит вдаль, а звездные огни отзываются
красными, синими, желтыми и оранжевыми голосами...
"Эстер!.." Синие луга начинаются у порога маленького домика и тянутся к
самому горизонту, туда, где Красное Солнце вытесняет серые сумерки.
- Эстер!.. Доброе утро!..
Я встречаю ее у сада менялы, как раз в те дни, когда под звездным
куполом мерно качается канатный плясун.
Оторвавшись от земли, я легко скольжу но клубам тумана.
Каштановые, золотистые, бронзовые завитки... И румяная девичья
застенчивость. Дрожащие губы, ждущие желанных поцелуев.
А канатный плясун все играет на своей скрипке.
На синем лугу есть следы, ведущие к долгой молодости...
Трое сидят в шумном кафе маленького городка. Я, девушка и канатный
плясун в ярком колпаке.
- Ты нам мешаешь,- говорит канатоходец, покусывая кисточку из бахромы
на конце длинного колпака.
- Идем, Эстер... Я сыграю тебе песенку на своей флейте. Эта песня
волшебная, она рождается только раз. И ее нельзя повторить. Идем!
- Уходи, - говорит канатоходец. - Эстер - моя. Она моя песня, разве ты
не знал? Вот послушай,- он, продолжая покусывать бахрому колпака, прижимает
к подбородку скрипку, и прекрасная мелодия заполняет звездный мир.
- Эстер!
- Уходи! - повторяет девушка и кладет голову на плечо канатоходцу.- Я
принадлежу ему... Давно, уже очень давно.
Звезды дрожат в темном небе. Медленно раскачивается стальная проволока.
На ней раскачиваются канатоходец и Эстер.
Я карабкаюсь по сугробам тумана, проваливающимся под ногами.
- Я - песня... песня... песня...
- Другого?