"Карен Симонян. До свидания, Натанаел!" - читать интересную книгу автора

более интересные вещи, чем сказки, я больше не просиживал со стариками в
папахах до позднего вечера...
Еще издали, завидев людей у дома Бархудара, я замедлил шаги и попытался
пройти незамеченным, но не тут-то было.
- Это же Тигран! - вскричал кто-то из сидевших на скамейке.
- Пусть себе идет. Пусть читает свои книги, - с деланным равнодушием
сказал дед Бархудар и добавил: - А эту сказку я еще никому не рассказывал...
Пропустив мимо ушей зазывное заявление старика, я дошел до конца улицы
и повернул направо.
Вдали завиднелись очертания недостроенного здания бани. Строить его
начали давно, очень давно... Стены стоят, а крыши и до сих пор нет. Отец
рассказывал, что коекто жаловался в райцентр: председатель, мол, напрасно
разбазаривает деньги, строит никому не нужную баню, Лусашен, мол, тысячи лет
обходился без бани. Ну, а из райцентра, понятное дело, распорядились
прекратить строительство и сняли с работы председателя. Потом объявили, что
Лусашен уже город, настоящий город, но достраивать баню так никто и не
хочет.
Всякий раз, когда я вечерами оказываюсь в этих краях, недостроенная
баня представляется мне разоренным средневековым замком. И еще мне
представляется, что разорили его Леонардо Серобо и Иезуит Каро, вначале
ограбили, а потом - подожгли.
Я обошел замок со всех четырех сторон, потом проник внутрь,
прошествовал по темным залам, и мне вдруг сделалось очень грустно.
Адъютанта пиратов пока еще не было. Они опять заставляют ждать себя.
Ну, ничего! В следующий раз я обязательно приду позже их.
Не успел я посердиться сам на себя, как во тьме прозвучал слабый свист.
Я выбрался из развалин замка. Но поблизости никого не увидел. Зажав между
колен свою ношу, я положил указательные пальцы под язык и свистнул что было
сил.
- Потише, с ума ты, что ли, сошел? - прямо над моим ухом прозвучал
голос Рыжего Давида.
- А чего опаздываешь? - недовольно бросил н. - Уж уйти хотел...
- Не я, а ты опоздал, - сказал Рыжий Давид.-Ну, принес?
- Раз пришел, значит, принес.
- Дай-ка, гляну!
Спрятав пакет за спину, я сказал: - Сначала ты...
- Дай, говорю, посмотреть, - невозмутимо повторил свое требование Рыжий
Давид. И сказал он это таким грозным тоном, лто я чуть было не подчинился и
не отдал пакета, но вовремя спохватился и проговорил: - Сначала давай-ка
деньги. Я тороплюсь.
- Сказал, посмотреть надо.- И он, не дав опомниться, выхватил у меня из
рук пакет.
Я бы тут же проучил его, ведь он был младше меня на целых четыре года.
Но, понимая, что я сильнее, он переметнулся к пиратам и теперь, надеясь на
их защиту, делал вид, будто вовсе и не боится меня.
- Если хочешь денег, идем в ацатун [ Ацатун помещение, где находится
печь для выпечки хлеба. ] к Серобу.
- Не могу, я тороплюсь.
- А торопишься - уходи.
- Да, но как же деньги?