"Маргарита Симоньян. В Москву! " - читать интересную книгу автора

послал всех на фиг". Певец был один и тот же, и пел он с сильным акцентом.
Потом их остановил гаишник, хотя они ничего не нарушили. Гаишник
медленно подошел к машине и сказал:
- Девчонки, назад поедете, пепси-колы захватите холодненькой
по-братски.

Алина не была в Адлере семнадцать лет. За это время здесь ничего не
изменилось.

* * *

Адлерские поселки, утонувшие в мушмуле и инжире. Островки сердцебиения
в замерших душных чащах южной границы России, пестрые клочья, поросшие
плетками ежевики, увитые виноградом и сеткой-рабицей. Сколько вас понатыкано
по горам - без воды, без асфальта, без газа и канализации - никто не знает.
Где-то прямо под небом видно с дороги - хлипкие халупки, раскрошившийся
шифер на крышах и ржавые сетки заборов, за которыми режутся в нарды русские
и грузины, эстонцы и греки и очень много армян. Исчезающий вид! Эндемик,
теснимый отелями, виллами, пальмами - цивилизацией, подгоняемой грохотом
Олимпиады. Незабвенные адлерские поселки, с именами еще живописнее
огородов - дай вам всем Бог здоровья.
Дом Эльвиры стоял на самом краю одного из таких поселков, последним в
длинной череде хибар, слепленных из шлакоблоков, лезущих друг за другом
вверх на гору вдоль узкого серпантина, посыпанного битым камнем. Целыми
днями к дому тянулась очередь, состоявшая главным образом из молодых женщин
побережья.
Холмистый двор вокруг дома был опутан проволочным забором, а поверх
забора под листьями густого винограда было намотано рядов восемь колючей
проволоки. Двор Эльвиры был обнесен проволокой, как краевое СИЗО, знаменитое
бессердечностью, но калитку имел игрушечную, и к тому же она не запиралась.
Проход к ней перегораживала гора старых паркетин с облезлой черной краской.
Над участком поднимался дым - паркетинами топили печку. Термометр показывал
тридцать восемь в тени.
Рельеф местности был таков, что гости прямо от калитки необъяснимым
образом попадали на плоскую крышу дома. На крыше стояли стол и стулья.
Комнатушки под крышей уходили вниз по склону, в земле была вырыта лестница.
Отдельно стоял туалет без крючка на дверце. Стульчак был обит длинношерстным
розовым мехом.
На крыше Алину и Лиану встретил босой загорелый мальчик лет одиннадцати
в стянутых ремнем под самой грудью штанах.
- Как дела, Санька? - спросила Лиана.
- Нормально, - ответил мальчик прокуренным басом. Алина подошла ближе и
отпрянула: лицо мальчика густо покрывала черная щетина. Мимо прошла голая
трехлетняя девочка с паркетиной в руках. По дороге она нарочно с силой
наступила мальчику на ногу.
- Я хожу, печку топлю, - сообщила девочка в воздух, ни на кого не
глядя.
Из клубов черного дыма вырывались крики:
- Санька, иди нарви еще ежевики, мне надо для цвета!
- Мама, жарко, потом нарву! - крикнул вниз мальчик с щетиной.