"Е.Симонов. Сезон несостоявшихся восхождений " - читать интересную книгу автора

- Спрашиваешь!
Безлюдный не слышит. Безлюдный уже открыл на дому ателье индпошива
головных уборов для стенолазов... Отпилим у дуршлагов ручки, на подкладку -
губчатую резину. А что верх перфорированный, так даже плюс: меньше веса.
Каска-дуршлаг выручала Кулинича от камнепадов и на Аманаузе, и на Ушбе. А
здесь весь удар - на грудную клетку. Всё! Тут не поможет никакая реакция.
- Сознание у Ворожищева здорово-таки затемненное, - шептал Романов
Короткову. - Подозрение на перелом тяжелых костей таза, бедер, ключицы.
Помогай отодвинуть его под стенку.
- А у тебя у самого что?
- Не могу ни откашляться, ни вздохнуть. Похоже, поломало ребра. Три, а
то и четыре. (Не знал тогда, что дышит одним легким.)
- Рваные раны головы прибавь. Борь, а Борь, послушай.
- Чего?
- Придется сигнал бедствия подавать. Пока не загнулись.
- Не примут. Видимость нулевая. Облачность садится.
- Ракет, прямо скажем, не густо. Штуки четыре.
- Беречь до просвета. Тогда сразу сигналить. Всем, чем можем.
Утром в разрыве облаков Романов уловил неясное шевеление на снежнике.
Сердце тревожно вздрогнуло. Нет! Не камни и не серны. Люди! Двое! Явно с
Домбайского перевала. Скорей всего, кто-то из "Спартаков"...
- Ты, Коротков, кричать способный? Я лично только шепотом. А они
вот-вот войдут в зону голосовой связи. А там уйти могут.
- Го-го-го! Знаешь, могу. Вопрос - кому?
- Тем двоим. На снежнике которые.
- Да иди ты... Ты что, очумел, Боб? Там же ни души. Почудилось. Никого
на всем Домбайском спуске не видать. Силы растрачивать не будем. Там же -
сам видишь - сплошное молоко.
- Брось ты, Юрка. Туман в глазах у тебя. Идут, и один еще на ногу
припадает. Значит, Тур с Поляковым. Больше некому. А видимость вполне.
Беда - орать не могу. Когда подойдут, скажу, а ты уж звучка дашь...
Обожди... Давай!
И Коротков набрал воздуха. И каждый глоток вдоха был сухой, жесткий,
царапал.
Он не может кричать. Он должен кричать.
- И-я-ху-у! - Отсчитал про себя "десять" - и снова, и так до шести раз
в минуту. Международный сигнал бедствия в горах. Альпинистский SOS. Значит:
бросай личные восхождения, мужики; топать, куда скажет начспас. Железный
закон гор.
- Есть такое дело. Остановились. Слушают: откуда?
И Борис ударил патроном о штычок ледоруба, и одна за другой прочертили
красную дугу ракеты и рассыпались искрами по снегу. Оба замерли, но сначала
снова в тишине то же тук-тук. Часы. Потом - кап-кап. Солнце коснулось
сосулек. И только после - двойной голос человека, и над тобой брызжет
искрами ответная ракета. Зеленая.
Ребята! Услышали. Хорошие мои. Молодцы. Спасибо! Теперь не загнемся.
Теперь порядок. Теперь придут. Теперь ждать. Теперь жить...
Утром Кавуненко глядел и сам себе не верил. Разве бывает такое в
горах?.. Человек может стать седым за ночь. За час. Гора не меняется и за
тысячу лет. Кавуненко чувствовал себя, как фоторепортер, который кинул