"Константин Михайлович Симонов. Перед атакой (про войну)" - читать интересную книгу автора

когда село возьмем, будете кашу кушать, тогда ее ложкой из котелка як вам
швидче, так и загребайте.
Цыганов заходит к Коняге. Тот лежит, укрывшись за земляной насыпью,
насыпанной над глубоким погребом, подвернув ноги и положив рядом с собой
автомат.
В дверях погреба, на предпоследней ступеньке, рядом с Конягой сидит
старуха, повязанная черным платком. Видимо, у них шел разговор, прерванный
появлением Цыганова. Рядом со старухой на земляной ступеньке стоит
наполовину пустая крынка с г,:олоком.
- Может, молочка попьете? - вместо приветствия обращается старуха к
Цыганову.
- Попью,- говорит Цыганов и с удовольствием отпивает из крынки несколько
больших глотков.- Спасибо, мамаша.
- Дай вам бог, на здоровьице.
- Что, одни тут остались, мамаша?
- Нет, зачем одна. Все в погребе. Только старик корову в лес угнал. Вижу,
хлопчик у вас лежит тут,- кивает она на Конягу,- такой тощенький, вот
молочка ему и принесла.- Она смотрит на Конягу с сожалением.- Мои двое
сынов тоже, кто их знает где, воюют...
Цыганову хочется рассказать ей о Коняге, что этот худой маленький сержант
- храбрый солдат и уже которые сутки идет, не жалуясь на боль в распухших
ногах, и пять дней назад застрелил двух немцев.
Но вместо этого Цыганов ободряюще похлопывает рукой по плечу Коняги и
спрашивает его:
- Ну как ноги, а?
И Коняга отвечает, как всегда:
- Ничего, подживают, товарищ лейтенант.
- В темноте, главное, друг друга не растерять,- говорит ему Цыганов.- Ты
крайний, ты за Жмаченко и за Денисовым следи. В какую сторону они, туда и
ты, чтобы к селу вместе выйти.
- А мы уже тут с Денисовым сговорились,- отвечает Коняга,- вот через тот
бродик и влево брать будем.
- Правильно,- говорит Цыганов,- вот именно, через бродик и влево, это вы
правильно.
Ему хочется сказать Коняге что-нибудь твердое, успокоительное, что, мол,
ночью будут они в селе и что все будет в порядке, все, наверно, живы
будут, разве кого только ранят. Но ничего этого он не говорит. Потому что
не знает этого, а врать не хочет.
Цыганов возвращается к себе. Уже почти совсем стемнело, и немцы, боясь
темноты, все бросают по косогору мины. Цыганов смотрит на часы.
Если в последний момент не будет какой-нибудь перемены, значит, до атаки
осталось всего несколько минут. Но капитан Морозов, командир батальона,
перемен не любит. Цыганов знает, что он сам пошел с ротой в обход
Загребли, и, должно быть, если на то есть хоть какая-нибудь возможность,
сейчас Морозов, утопая в грязи, уже обошел село и даже перетащил туда, как
и хотел, батальонные пушки.
Несколько минут... Мысль о предстоящей смертельной опасности овладевает
Цыгановым. Он представляет, как они побегут вперед и как будет стрелять по
ним немец, особенно вот из тех домов - на самой круче. Он представляет
свист и шлепанье пуль и чей-то крик или стон, потому что непременно же