"Константин Симонов. Собрание сочинений. Том 1" - читать интересную книгу автора

театре репетирующий пьесу, которую автор, уехавший на фронт, не успел
дописать, - это тоже война. И обострившаяся любовь к стихам... И убитые во
время боев за Берлин в Тиргартене животные. И то бьющее через край радушие,
с которым встречали нашу армию в Болгарин. "Народ, открывший нам навстречу
свои объятия", - скажет Симонов. Все это тоже война. И даже как "пили из
большой глиняной баклаги красное сухое деревенское вино и ели жареных
голубей... Война такая длинная и разная, что иногда на ней запоминаются и
такие вот маленькие житейские радости".
Таким запечатлелся лик войны в дневниках Симонова...
Пожалуй, ни в одном литературном жанре "образ рассказчика" не занимает
такого важного места, как в мемуарах, дневниках, письмах. Здесь прямо
отражается то, что было с автором, что он видел, с кем встречался, как себя
вел. Его самоощущение, его отношение к себе и к окружающим, поведение в
минуты опасности, реакция на добро и зло - все это накладывает неизгладимо
глубокий отпечаток на общую картину жизни, формирует по своему образу и
подобию впечатления действительности. Автор "Разных дней войны" не сооружает
себе словесного пьедестала, не выпячивает себя, не носится с собой, он не
боится признаться, что ему бывает и тяжко, и страшно, но при этом никак не
преувеличивает выпадающих на его долю опасностей и тягот. Попав в сложную
ситуацию, оказавшись в трудном, опасном положении, он склонен относиться к
себе скорее с юмором, чем с жалостью.
Но он неизменно серьезен, когда дело идет о выполнении долга: здесь он
не дает себе никаких поблажек. У него нравственный счет к себе такой же, как
к другим. Он не терпит бездельников и любителей пускать пыль в глаза, ему
претит показное воодушевление и казенный оптимизм, он презирает раболепие и
хамство, паразитирующее на воинской дисциплине. Война не делала из людей
ангелов, не превращала в обязательном порядке дурных в хороших. И
преуспевали в армии не только те, кто того заслужил, - Симонов видел и
такое. Но куда чаще он встречал на войне других людей, достойных самого
высокого уважения. Именно они и создавали общий нравственный климат, делали
невозможное возможным и даже обыденным. "...Любой из нас, - писал в те годы
Симонов, - предложи ему перенести все эти испытания в одиночку, ответил бы,
что это невозможно, и не только ответил бы, но и действительно не смог бы ни
физически, ни психологически всего этого вынести. Однако это выносят у нас
сейчас миллионы людей, и выносят именно потому, что их миллионы. Чувство
огромности и всеобщности испытаний вселяет в души самых разных людей
небывалую до этого и неистребимую коллективную силу..."
Дневники Симонова дают нам почувствовать, что эта сила - именно
коллективная. И в его дневниках - наиболее субъективном литературном жанре -
Великая Отечественная война предстает как война всенародная...

* * *

Четыре года обычной мирной жизни - срок не очень большой. Но разве
сравнишь их с теми четырьмя годами?! Они были словно бесконечными, для того,
кто их пережил, они как бы составили большую часть жизни, сколько бы после
этого нам ни было отпущено судьбой лет. В истории нашей страны эти четыре
года - целая эпоха, героическая и трагическая.
Есть много причин, объясняющих, почему и сейчас, когда от войны нас
отделяют уже не годы, а десятилетия, когда написаны о ней многие сотни книг,