"Мария Симонова. Третья стихия " - читать интересную книгу автора

рождении сердце. Он всю жизнь ощущал в себе эту роковую пугающую силу -
таинственный дар Проводника, чувствовал в глубинах своего существа ее
постоянный рост, слышал в себе ее древний, как шорох прибоя, сладкий и
властный зов, а став старше, задыхался в бредовых приливах, не находящих
себе выхода из плена запуганного взрослыми сознания. Михаил боялся своего
дара, относясь к нему как к врожденному недугу, и никогда даже не пробовал
им пользоваться.
- Я не могу вас увести... - чувствуя вяжущее онемение, сказал он
Петру. - Я не умею...
- Брось, не прибедняйся! - Петр был неумолим, отступать ему было
некуда, да и незачем. - В три года у тебя это неплохо получалось, теперь
тем более получится.
Онемение уже завладело языком, поэтому Михаил ничего не ответил,
только отрицательно покачал головой. Выглядело это так, будто он вживается
в роль партизана-подпольщика, проглотившего на допросе свою рацию. На
скулах Петра обозначились желваки, прошлись туда-сюда вдоль щек и опали. За
два последних года Петр, похоже, научился держать себя в руках.
- Чего ты боишься? - довольно спокойно проговорил он. - Срока за
содействие? Так я тебе обещаю - если нам удастся уйти от полиции, я возьму
тебя с собой; улетим вместе, заживем так, как тебе и не снилось! - Петр
наклонился вперед, не спуская с брата давящих глаз. - Что ты видел за свою
жизнь, полупроводник ты хренов? Наш занюханный Урюпинск и земную виртуалку?
Ты хоть знаешь, что такое эгнот и пространственная сеть? Захочешь - сможешь
потом уйти туда хоть навсегда, пожизненно!
Разумеется, Михаил знал о существовании во Вселенной пространственной
сети на базе эгнота: люди погружались в сеть, жили и путешествовали там
ничуть не хуже, чем по истинным параллельным мирам, в то время как тела их
лежали в специальных капсулах на полном жизнеобеспечении; их жизнь в сети
становилась бесконечной сменой грандиозных приключений и игр, при желании
они могли создавать там и новые вселенные, по реальности ощущений почти не
уступающие настоящей, и царить в них на правах богов или героев или на
любых других ролях, какие сами там для себя выбирали.
Петр знал, чем можно подцепить брата. Но он не понимал главного:
Михаил боялся не полиции и не срока за содействие беглым преступникам - об
этом он, честно говоря, до замечания Петра так и не Удосужился подумать. Он
боялся настоящего, невиртуального перехода в подлинные иные миры, хотя это
был не совсем страх, а скорее - нерушимый психологический барьер,
воздвигнутый когда-то во впечатлительной еще детской душе стараниями
заботливых взрослых. И для преодоления этого барьера недостаточно было
посулов вечного блаженства в объятиях виртуальной капсулы.
Петр уже понял, что метод пряника не сработал, и сдержанность его
держалась на последнем волоске. А все исключительно из-за Михайлова
партизанского молчания.
- Выходит, ты отказываешься мне помочь? Хочешь, чтобы меня опять
схватили и бросили за Барьер? А ты хоть представляешь, что меня там ждет? -
Петр говорил глухо, но заметно распаляясь изнутри с каждым новым словом. -
Нас хотели послать на верную смерть - жидкая несформировавшаяся планета,
приборы якобы нащупали на ней единственный твердый островок... Впрочем, что
ты можешь об этом знать, просидев всю жизнь на Земле в теплоте и комфорте?!
Бегство стало для нас последней надеждой, единственным шансом выжить. Нам