"Мария Симонова. Третья стихия " - читать интересную книгу автора

как очередное неизбежное зло.
- Работай, Проводник! - приказал Карриган убийственно спокойно. В его
взгляде Михаил прочел еще более властный приказ, чем в голосе.
- Давай, Мишка! Иначе через минуту все здесь рассыплется в пыль! У них
"Икс-вибро"! - заорал Петр. Как ни плохо Михаил разбирался в оружии, но и
ему было известно, что "Икс-вибро" является единственным редким видом
оружия, разрушающим материальные ценности, не причиняя вреда живым
организмам. Но не приказ Карригана и не отчаянный выкрик Петра заставили
роковой барьер в его подсознании обрушиться с погребальным треском. В
безумной тряске, почти оглушенный воем "Икс-вибро" и визгом девчонок, с
доносящимися откуда-то воплями "нет!" и "не надо!", все еще не осмеливаясь
на решительный шаг, он поймал вдруг взгляд незнакомки... И пошатнулся.
"Слизняк!" - ударил наотмашь беспощадный приговор, яснее самых громких
воплей написанный в ее взгляде. И дрогнул, давая миллионы трещин, его
старый уютный внутренний мирок, и осыпался, как каменная скорлупа с
реликтового яйца, где шевельнулся и властно забился, оживая после долгого
сна, детеныш динозавра. Там, за опавшими скорлупками, распахивался огромный
мир - безбрежный, пугающий до щемящей дрожи в сердце - его новый мир,
который ему, врожденному Проводнику, суждено было со временем исходить и
познать. А пока перед ним лежала самая первая дорожка он ощутил ее под
ногами, едва только рухнул каземат старого страха.
Не колеблясь больше ни секунды, Михаил сделал по этой дорожке первый
радостный шаг, еще не веря в себя, еще боясь, что дорога из-под ног вдруг
исчезнет, и услышал внутренним слухом спокойный голос: "Веди, Проводник. Не
бойся - я помогу. Веди". Ничему больше не удивляясь, чувствуя только всем
существом мощную стороннюю поддержку, он вобрал в себя, словно вдохнул, все
окружающее: людей, стойку, дрожащие стены и даже деревянные кресла - взял
столько, сколько смог захватить одним панорамным взглядом.
Он чувствовал, что идет, но не ведал куда. Он видел только тех, кого
уводил с собой: они стояли вокруг него (а кое-кто продолжал еще ползать).
Еще он видел зал отеля и как окна подернуло, словно занавесями,
желтовато-белесой пеленой. Зато тряска исчезла и оборвался занудный вой.
Идти Михаилу было трудно: слишком большой клочок мира он сгоряча прихватил
с собой, слишком много лишнего... Сила покидала его с каждым шагом, и он,
опасаясь уронить что-нибудь (или кого-нибудь) по дороге, уже подумывал о
легкой передышке на полпути, понятия не имея, возможно ли это осуществить
на деле, когда туманные занавеси на окнах начали истончаться. Он понял, что
дорога привела его - что, собственно, и свойственно дорогам - в какое-то
конкретное место.
За распахнутыми окнами отеля простиралось бело-коричневое поле. С
чайного цвета небес редкими и очень крупными хлопьями падал снег.
Михаил осторожно расслабился - постепенно, как будто опасаясь разбить
нечаянно в чужих измерениях драгоценный островок собственного мира. Он
пересчитал глазами людей: Илли, Карриган, террористы с Петром, бежевый
герой и Фредди А.Бельмонд. Последний прилепился - видимо, намертво - к
кедровой стойке. Все они наблюдали с удивлением процесс падения снега в
распахнутых окнах.
Исчезли обе девушки из обслуги. Михаил подумал, что потерял
обслуживающий персонал отеля где-то в пути, на неведомой дорожке. Не успев
еще как следует осознать всю трагедию совершенной промашки и весь ужас их