"Мария Симонова. Третья стихия " - читать интересную книгу автора

Интересно, из какой норки он вылез? Надо будет повнимательней смотреть
здесь под ноги, не ровен час - провалишься. Если только "это" не слетело с
местных небес вместе с первым снегом".
Существо было мирным либо просто не заметило стоящего в стороне
крохотного путешественника. Не исключено, что оно вообще было слепым - ни
головы, ни глаз... Занозе такое чудо природы было внове: нечто вроде
гигантской взбитой перины светло-коричневого цвета, на восьми
ногах-колоннах, растущих из брюха в произвольной последовательности. Головы
существо действительно не имело, на ее месте висел, равномерно мотаясь из
стороны в сторону, громадный хобот с широким плоским раструбом. В этот
раструб, как в грандиозный пылесос, с мощно засасывался близлежащий
"снежный" покров.
"Снегоядное?.." - с сомнением подумал Заноза, трогая ботинком лежащий
под ногами "снег" и давя в себе позывы попробовать все-таки его на вкус.
Вразнобой перебирая ногами, чудо-зверь утонул в снежной пелене,
оставив после себя широкую и ровную, как автомагистраль, дорогу. Заноза
направился по ней в обратную сторону, интересуясь, из какой такой норки
вылезло это гигантское "снегоядное". Вскоре путь пересекла еще одна свежая
"магистраль": зверь обитал здесь не в одиночестве! Занозе стали попадаться
новые следы, со всех сторон доносился характерный шорох: где-то в снежной
пелене двигались, питаясь, тучные стада снегопожирателей. Оставалось
неясным, где они до сих пор прятались и откуда вышли на выпас. Впрочем,
каких только чудес не водилось на Перекрестке, чтобы разобраться в каждом,
не хватило бы и целой жизни.
Кики ощутил усталость - шипучая газировка злости окончательно
выдохлась. Он уселся посреди "дороги" и понуро опустил голову, в которую не
стучалось ни единой свежей мысли. Папаша Костен рассказывал ему однажды о
похожем случае, произошедшем по молодости с ним самим: Папашу - то есть
тогда еще не Папашу, а зеленого юнца Костена - выбросило в безлюдную
декорацию, где он бродил в течение нескольких суток. По прошествии многих
лет, став уже не единожды папашей и главой клана, Костен пришел к выводу,
что Страннику, стоящему на жизненном перепутье, дается таким образом время,
чтобы привести в порядок мысли и хорошенько обдумать свой дальнейший шаг,
от которого, быть может, зависят в будущем судьбы всего Перекрестка. Заноза
не воспринял всерьез философские сентенции Папаши, теперь же такое
объяснение показалось ему вполне правдоподобным, к тому же оно льстило его
самолюбию.
Стало быть, предстояло теперь Занозе - вероятно, также в будущем
папаше (хорошо бы - рыжих бесенят) и, возможно, тоже главе чего-нибудь
(может быть, даже помасштабней, чем клан) - сосредоточиться и заняться
осмыслением собственной сумасшедшей жизни.
Местечко ему попалось как будто специально отведенное для поисков
смысла жизни: пустыня, где скитаются печальные призраки крупногабаритных
снегососов (не исключено, что это души тех, кто так отсюда и не выбрался).
О хлебе насущном заботиться нечего, хлеб сам падает к тебе в рот с неба в
виде натуральной манны. Шевелиться не придется: сиди себе, разинув рот,
глотай манну (даже жевать не надо, все предусмотрено!) и осмысляй свое
место в бренном мире, вернее сказать - в бренных мирах.
"М-да, перспективка..." Не ощущал он себя, честно говоря, готовым к
глубинному осмыслению чего бы то ни было. А куда деваться?.. "Некуда..." -