"Мария Симонова. Охота на Снайпера ("Снайперы" #2) " - читать интересную книгу автора

лицом хорошего человека, вызывающий у нее смутную ассоциацию с детским
тренером. И разговаривал он так, словно вербовал ее в команду - ну,
допустим, в юношескую сборную по стрельбе из лука. - Ваше очарование и
непосредственность являются прекрасными дополнениями к некоторым не совсем
обычным способностям. Они-то нас и интересуют.
- Неужели? - Кэт вздернула бровь, демонстративно достала из лежащего на
столе пакетика чипс и медленно поднесла его к губам, вновь невольно
провоцируя снайпера: предыдущие пару картофелин буквально вырвало из ее
пальцев - нет, не ураганными порывами ветра, а чьими-то необычайно меткими
выстрелами. И все же страха не было, лишь все туже затягивался в груди
узелок тоскливого напряжения. Ведь как ей только что доходчиво объяснил
Валерий - это была всего лишь наглядная демонстрация идеальной меткости и
безукоризненного расчета. Кэт не спрашивала, но очень надеялась, что эта
"демонстрация" производится из духового ружья. Иначе малейшее резкое или
просто непроизвольное движение из тех, что постоянно совершает человек -
покрутить чипс перед носом, помахать им в размышлении, - было бы чревато для
нее очень серьезными последствиями, меньшим из которых могло стать
значительное уменьшение количества пальцев.
В маленьком открытом кафе-автомате они с Валерием остались хоть и не
совсем одни, но можно считать, что вдвоем. Ян Никольский - ее любимый и, как
Кэт до сего дня надеялась, любящий человек - ушел, не оборачиваясь...
похоже, что навсегда. Еще двоих посетителей, являвшихся на самом деле
сотрудниками Специального Отдела Контролирующей Службы, сморило сном,
подозрительно внезапным и необъяснимо могучим. А впрочем, объяснимо: по
утверждению Валерия, им влепили по заряду снотворного, как и третьему
соглядатаю, только что увезенному "Скорой".
Кэт чувствовала себя последней мишенью, оставшейся, как лакомый приз,
на стенде в чьем-то тире. Валерий был не в счет, он, кажется, дирижировал
этим спектаклем - возможно, что и шустрыми медработниками тоже, о чем у Кэт
возникло смутное подозрение, тем паче что оставленная ими табличка
разворачивала новых посетителей от входа.
До сих пор стрелки словно забавлялись, играючи уничтожая чипсы в
Катерининых руках. Судя по тому, что очередной румяный эллипс достиг ее губ
невредимым, ей разрешалось положить его в рот. Вместо этого Кэт захотелось
выщелкнуть картофелину в лицо собеседнику с командой: "Лови!" - и
пронаблюдать, насколько идеален будет его расчет при поимке зубами летящей -
наверняка по искривленной глиссаде - цели. Чтобы не поддаться
провокационному импульсу, она поскорее засунула чипс в рот весь полностью и
громко захрустела им, как бы усугубляя тезис об очаровании и
непосредственности. Валерий наблюдал за ней с легкой усмешкой, от него, не
ведающего о ее истинном намерении в отношении чипса, исходили флюиды
доброжелательности.
- Но вы-то меня нисколько не интересуете, - сообщила Кэт, перед этим
тщательно все прожевав и запив колой. Благоприятное впечатление, неведомо
как созданное поначалу собеседником, развеялось без следа. Она чувствовала,
как его мнимые искренность и расположение давят, силком внедряясь в
сознание. Непрошеный знакомый, такой с виду симпатичный и простой,
представлял собой не просто сиюминутную угрозу, а очевидную напасть, от
которой, похоже, не так легко будет избавиться. Хотя напастью являлся не
собственно он, а какая-то сумасшедшая организация, подобравшаяся к ней