"Дарья Симонова, Елена Стринадкина. Пятнадцатый камень " - читать интересную книгу автора

порадуется... Клим заодно вспомнил о своем хрупком подношении: все же его
положено в холодильнике хранить. А начнется пьянка, о несостоявшемся
перепелином потомстве забудут. Уж лучше самому позаботиться о нем!
Трель дверного звонка изменила его намерения. Через несколько минут
гостиная наполнилась голосами.
- Здравствуйте, большие корабли! - возопил Гогель, разверзнувший пьяные
объятия навстречу респектабельной чету.
На него не обратили особого внимания, и он, не слишком стушевавшись,
удалился в сторону кухни. "Наверное, там он и прикладывается к своему
живительному 40-градусному источнику", - подумал Клим. Как выяснилось позже,
он ошибался лишь насчет крепости напитков: Собакин строго соблюдал правило
алкогольной нарастающей, и разогревался винами. Тяжелой артиллерией
злоупотреблял, как сам выражался, только после захода солнца.
- Здравствуй, Нонночка, Лизок, чудесно выглядишь, а Гога, судя по
амбре, уже набрался, - щебетала женщина-бамп.
Сбросив на руки мужа кожаное пальто цвета спелой сливы с песцовым
воротником, она ринулась идиллически целоваться.
- Мы с Тимой чуть не заблудились, сейчас так рано темнеет, а поворотов
уйма, Тимка говорит, от рекламы "Эльдорадо" вправо, а я помню - влево. Но
он, конечно, оказался прав. Хотя сколько раз мы тут уже были...Я, ну, ты же
знаешь, Нонночка, внучка Сусанина, со мной в трех соснах заблудиться -
нечего делать, вот только в магазинах, разве что... А что мы стоим? Давайте
садится! А где Силька? Он, как всегда опаздывает, засранец?
Маргарита оказалась вовсе не такой, как ее представлял Буров. Он ожидал
лицезреть дородную, с трубный гласом командиршу с мужем-титаном, но
подкаблучником. Маргарита была, конечно, не робкого десятка, но телосложения
тщедушного и юркого, а движениями и пластикой отчего-то напомнила Климу
белку. Может, потому что пушистый зверек тоже совершает массу грациозных,
стремительных и бессмысленных на человеческий взгляд движений. И была в тех
движениях торопливая ненасытность, словно вот-вот пробьет зловещий и
магический золушкин час, обязывающий Маргариту замолчать и застыть в
"прерванном полете". Но во вкусе этому "зверьку" не откажешь. Похоже, Марго
немало усилий тратила на поддержание формы, а может, просто принадлежала к
тому счастливому типу женщин, что в силу конституции и темперамента
"консервируются" где-то в районе тридцати пяти, больше им не дать. И эта
лафа у них продолжается долго, пока они не обнаружат себя прабабушками или в
амплуа кормилицы Джульетты. Пока же Марго, которой было еще далеко до
возрастной смены статуса, блистала в шелковом темно-бордовом костюме. Ее
короткие и густые темно-каштановые волосы являли собой пример
очаровательного беспорядка на голове, который лучше любых куаферных изысков,
что не мешает ему на деле быть результатом высшего парикмахерского пилотажа.
Или... не быть, а просто волосы хороши в натуральном виде и не требуют
"редактуры", как Гомер. Одним словом, если Маргариту и могло что-то
тревожить, то только не ее внешний вид...
Что до Тимура, то одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять,
кто в его семье главный. Может, потому величественного Мунасипова особо не
вовлекали в сумбур приветствий: как известно, нет лучшего способа испортить
веселье, как пригласить тирана или гения. Таким образом, мужа неутомимой
женщины оставили практически без внимания. Впрочем, Тимура это вполне
устраивало. Он разоблачился, глянул искоса в напольное зеркало-раскладушку