"Лу Синь. Кролики и кошка (Клич - 14) " - читать интересную книгу автора

новую норку в углу у стены. И тотчас же оттуда выскочили два больших
кролика. Значит, они переселились. Вне себя от радости Третья госпожа
продолжала копать и наконец среди травы, листьев и белого пуха увидела семь
крошечных зверьков с розовыми тельцами и закрытыми глазками.
Теперь все стало ясно. Догадка Третьей госпожи оказалась верной:
кролики боялись кошки и переселились на новое место. Чтобы оградить их от
опасности, она переложила семерых крольчат в деревянный ящик и поставила его
у себя дома. Больших тоже сунула в ящик, чтобы они кормили детенышей.
Третья госпожа ненавидела черную кошку и в то же время сердилась на
взрослых кроликов, уверяя, что погибли не только те два крольчонка, которых
мы видели, но и еще несколько. Не бывало, чтобы крольчиха родила всего
двоих, просто она кормила не всех одинаково, и те, что были послабее, умерли
с голоду. Она, пожалуй, была права. Ведь из семи новорожденных двое были
совсем тощими, и Третья госпожа, как только у нее находилось свободное
время, брала крольчиху и поочередно прикладывала к ней крольчат, чтобы все
поровну сосали.
Мать говорила мне, что никогда не слыхала о таком хлопотливом способе
кормления кроликов. Так что за свой подвиг Третья госпожа вполне
заслуживала, чтобы ее имя занесли в "Книгу несравненных" *.
______________
* "Книга несравненных" ("У шуан пу") - сочинение Цзипь Гу-ляна (XVII
в.), иллюстрированное сорока портретами лиц, живших в период со II в. до н.
э. до XIII в. и прославившихся своими подвигами, добродетелями или
злодействами; каждый портрет дается в сопровождении стихотворения-панегирика
или стихотворения-осуждения. Со временем название книги стало употребляться
в нарицательном значении.

Кроличья семья процветала, и все жильцы радовались.
А мне стало грустно. В полночь, сидя у лампы, я думал о гибели двух
первых кроликов, и никто - ни люди, ни черти - не знали даже, как и когда
это случилось. От живых существ не осталось и следа. Даже собака не залаяла.
И тут мне вспомнилось прошлое. Прежде, когда я еще жил в землячестве, мне
приходилось на рассвете под большой акацией видеть перья голубя, который,
несомненно, стал добычей коршуна. В полдень приходил дворник, выметал перья,
и никто не мог потом узнать, что здесь погибла чья-то жизнь.
Проходя однажды по улице Четырех западных арок, я видел, как извозчик
задавил собачонку. А когда я возвращался, ее уже убрали и следа не осталось.
Равнодушно шли люди, и никто не знал, что здесь погибла чья-то жизнь... В
летние ночи я часто слышал за окном протяжное жужжание: это паук пожирал
муху. Но меня это не трогало, а другие не слышали...
Если можно винить творца, то, по-моему, в том, что он создает слишком
много жизней и слишком много жизней губит.
Из-за окна донеслось мяуканье - это опять подрались две кошки...
- Сань-эр, ты опять бьешь кошек? - спрашивала мать.
- Нет, они сами дерутся... Как же, дадут они себя бить! - отвечал я.
Мать часто упрекала меня в жестоком обращении с кошками. А теперь даже
следила за мной, подозревая, что, мстя за крольчат, я буду беспощадным. По
всему дому обо мне ходила слава как о враге кошек. Когда-то я загубил кошку,
постоянно их бил, а особенно во время кошачьих свадеб. Это за то, что орали
и не давали спать. Я полагал, что и во время свадьбы совсем не обязательно