"Лу Синь. Былое, Записки сумасшедшего (Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

Они только и знают, что есть человечину! Помню, в книгах говорится, что
существует такая тварь, гиена. Тварь мерзкая, особенно - глаза. Питается
мертвечиной: мелко разгрызает и проглатывает даже самые большие кости.
Подумать о ней - и то страшно. Гиена - из породы волков, а волк - из
семейства собак. Третьего дня собака со двора Чжао взглянула на меня
несколько раз, ясно, что и она с ними в заговоре. Тебе не удастся обмануть
меня, старик, потупивший глаза в землю.
Особенно жаль мне брата. Он ведь тоже человек, почему же он ни чуточки
не боится? Мало того: вступил в эту шайку, чтобы съесть меня? Что же это -
стародавняя привычка не считать людоедство за грех или же полная утрата
совести, когда человек способен сознательно совершить преступление? Я
проклинаю людоедов, прежде всего, брата: я хочу отговорить их от людоедства,
и начну с брата.

VIII

Собственно говоря, эти доводы должны быть и для них совершенно понятны.
Вдруг пришел человек: на вид ему лет двадцать, не больше. Не мог его
рассмотреть как следует. Расплывшись в улыбке, он кивнул мне. Улыбка у него
притворная. Я спросил:
- Людоедство - правильное ли это дело?
Он, по-прежнему улыбаясь, ответил:
- Нынче не голодный год, зачем же есть людей?
Я тотчас же понял, что и он в этой шайке, и тоже любит есть людей. Тут
храбрость моя увеличилась во сто крат, и я стал допытываться: "Правильно
ли?"
- Зачем об этом спрашивать? Шутник ты, право... Сегодня отличная
погода.
Погода действительно была хорошая, ярко светила лупа.
- Нет, ты все же ответь: "Правильно ли?"
Он помялся. И наконец, запинаясь, ответил:
- Не...
- Неправильно? Почему же тогда они едят?
- Этого не может быть...
- Не может быть? В открытую едят в деревне Волчьей; вдобавок в книгах
об этом везде написано.
Он изменился в лице, оно стало совсем темным, как чугун. В упор
уставившись на меня, он сказал:
- Впрочем, может быть. Ведь так повелось испокон веков.
- Раз повелось испокон веков, значит, правильно?
- Не буду с тобой спорить. Но лучше не говори так; не то сам же и
окажешься виноватым!
Я вскочил, раскрыв глаза от удивления, но человека того и след простыл.
Меня даже в нот бросило. Он гораздо моложе брата, и я никак не ожидал, что
он тоже в их шайке. Конечно, этому его научили родители. Боюсь, что он в
свою очередь научил этому своего сына; вот почему даже дети смотрят на меня
со злобой.

IX