"Масахико Симада. Красивые души ("Канон, звучащий вечно" #2)" - читать интересную книгу автора

свободы, которую она, старшая, стремилась продемонстрировать своему младшему
другу, так и осталось загадкой. Каору хотелось, чтобы эта загадка пьянила
его, и он готов был выполнить условия "контракта", предложенного Фудзико.
- Обещаю, - ответил он.
- Спасибо. Это обещание мы будем хранить в тайне, ты и я. Сумеем ли мы
выполнить его? Все зависит от того, как нам удастся сберечь нашу тайну.
Важные обещания нужно держать под замком, чтобы их непросто было нарушить.
Сложно хранить верность слову всю жизнь. Можно вообще забыть, что ты
пообещал. Поэтому всякий раз, когда нам захочется нарушить нашу тайну, мы
будем вспоминать о данном обещании.

Они шли, взявшись за руки. Все вокруг казалось им знакомым, как в кино
с позабытым названием. От всего фильма в памяти остался только один
расплывчатый эпизод: дело раскрыто, и сыщик провожал взглядом свою клиентку,
которая отправлялась в далекий путь, не оставляющий надежд на их новую
встречу. Молодая, красивая клиентка с темным прошлым испытывала смутное
влечение к сыщику. Он догадывался об этом, но, не обращая внимания на ее
томные взгляды, занес ее вещи в поезд и на прощанье холодно бросил:
"Счастливо!" Поезд тронулся, сыщик поднял голову, постоял минуту, а потом
вдруг сорвал с себя шапку и бросился вслед. Но поезд уже набирал скорость.
Поезд в Бостон отправлялся в пять часов восемь минут. Каору и Фудзико
стояли около него лицом к лицу, глаза в глаза, печалясь о расставании. Каору
не хотелось, чтобы Фудзико видела часы на платформе, и он обвил рукой ее
шею. Фудзико, державшая Каору за запястье, крепко сжала его; расценив это
как знак, Каору обнял ее за спину, притянул к себе и прижался щекой к щеке.
Он ощутил, как сладкая волна пробежала по спине Фудзико, и вложил всю
страсть в это прикосновение. Фудзико почувствовала эту силу, и щека ее мягко
потянулась навстречу, будто цветок, ждущий бабочку. Каору казалось, все его
существо уместилось здесь, в пространстве между щеками, которые словно силой
вакуума, притягивались друг к другу. Каору пьянил сладкий аромат груди
Фудзико, он ощущал жар вокруг глаз. Но в это мгновение служащий вокзала
попросил пассажиров поезда, отправлявшегося в Бостон в семнадцать ноль
восемь, занять свои места.
Объятия в забытьи были прерваны. Пришедшая в себя Фудзико подняла сумку
и выдохнула накопившуюся в груди негу.
- Неужели тебе обязательно возвращаться? - Должно быть, в интонации
Каору вопреки его желанию слышался мальчишеский каприз.
- Нет, Каору, не останавливай меня. Мне расхочется возвращаться.
- Ну хотя бы еще три часа!
Будь у него три часа, можно было бы продолжить объятия в гостинице
"Челси", в которой он провел свою первую ночь в Нью-Йорке... Фудзико пошла к
двери, но Каору удержал ее за руку, желая продлить объятия. Фудзико
уткнулась лицом к себе в плечо, как спящая уточка, и ответила со смущенной
улыбкой, уже без неги и страсти:
- На сегодня хватит.
Услышав эти слова, сказанные тоном школьной учительницы, Каору
отступил. Если у нее и была какая-то причина принять объятия Каору и сразу
же освободиться от них, ему об этом знать не полагалось.
Каору сказал Фудзико, севшей в поезд:
- Я полюбил этот вокзал, но ненавижу этот поезд.