"Жильбер Синуэ. Мальчик из Брюгге " - читать интересную книгу автора

воскликнул:
- Да это же я!
- Ну конечно, ты.
Ван Эйк стал штриховать рисунок.
- Когда рисуешь, всегда располагайся в полосе умеренного света; солнце
должно светить слева. Идеально позабыть на несколько дней о рисунке, чтобы
вернуться к нему с нейтральным видением, заретушировать там, где тебе
кажется необходимым, и укрепить контуры. Но сегодня мы сделаем исключение.
Мэтр взял чашечку, развел в ней замысловатую смесь из желтой охры,
черного пигмента и веронской глины, обмакнул в нее кончик кисточки и наложил
на рисунок серые смягченные тона, добившись светлых только за счет
прозрачности фона. Делал он это с изумительной уверенностью, начиная от
заднего плана и постепенно приближаясь к центру. Закончив эскиз, мэтр отошел
на шаг, его лицо выражало удовлетворение.
- Но это уже чудесно! - пришел в восторг Ян.
- Модель или картинка? - пошутил Ван Эйк. - Увы, дальше продолжать мы
не можем. Первый набросок дол жен стать абсолютно сухим, только после этого
к нему добавляют более яркие мазки. Позднее, когда твой шедевр будет
закончен, останется защитить его от влияния времени. Иди за мной.
Он шагнул к дубовой двери, но тотчас остановился, раздосадованный.
- Я оставил ключ в сумке. У тебя должен быть дубликат.
- Разумеется. Вы знаете, что я никогда не расстаюсь с ним.
Ян торопливо порылся в небольшой сумочке, висевшей на его поясе, и
достал из нее ключ, блеснувший на солнце. Он вставил его в замок и нажал на
створку, повернувшуюся на петлях.
Здесь было священное место Ван Эйка. Его "собор", как он называл. Там
находились самые неожиданные предметы, среди них была и печурка высотой с
локоть, сделанная из горшечной глины, со стенками толщиной три-четыре дюйма;
в середине поблескивало квадратное стеклянное окошечко. На ореховом столе
выстроились реторты, большой перегонный аппарат, поддон, в котором стояли
склянки с сероватыми жидкостями, баночки с порошками пепельного цвета,
испещренными желтыми и черными пятнышками, от которых исходил сильный запах
мускуса. У постороннего, попавшего в это место, зародилось бы подозрение,
что художник ведет торговлю с какой-то нечистой силой.
Ян помнил, как Ван Эйк впервые привел его сюда, помнил и
невразумительный ответ на его удивленный вопрос. Приняв таинственный вид,
приложив указательный палец к губам, художник прошептал: "Малыш, надо уметь
молчать о том, что знаешь". Яну пришлось удовлетвориться этой загадочной
фразой.
Вся задняя стена была уставлена полками, на которых разместились
бесчисленные манускрипты с заумными названиями: "Tabula Smaragdina"*,
"Speculum Alchimiae"** некоего Роже Бакона, тут же были и трактаты о
живописи, хорошо известные Яну, - "Schoedula Diversarum Artium" монаха
Теофила, "De pictura"***, написанный тосканцем Леоном Баттиста Альберти, или
"Libro del'arte"**** Сеннино Сеннини, очень редкий, по словам Ван Эйка,
экземпляр. Были тут и красноречивые свидетельства любознательного ума:
соображения об изготовлении золотых и серебряных изделий, скульптуре,
ремесле краснодеревца и даже вышивании. Как только приходили визитеры или
натурщики, "собор" закрывался, и никто ни под каким предлогом не мог войти
туда.