"Йоханна Синисало. Тролль " - читать интересную книгу автора

потом вскидывает голову и собирается уйти.
Не знаю, почему я так поступаю, но я осторожно открываю дверь.
Мужчина быстро говорит по-фински, я понимаю только некоторые слова. Его
речь невнятна, сплошные длинные фразы - язык вывернешь их произносить.
Счастье, что мне не приходится много пользоваться финским языком, ведь
Пентти разговаривает редко, а я нигде не бываю.
Он извиняется. Называет свое имя, которое я не могу толком разобрать,
что-то вроде "Мигель". Он говорит, что живет этажом выше, толкует что-то о
еде и все повторяет какое-то слово, которого я не знаю.
Мужчина, видимо, наконец замечает, что я его не понимаю. До сих пор он
думал только о своей проблеме, а теперь обратил внимание на меня. Он
начинает говорить по-английски, который я понимаю лучше, но все же довольно
плохо, потому что дома говорили на чабакано, а в деревне на тагалог - я же
мало ходила в школу.
- Кошачья еда, - произносит он. - Нельзя ли у тебя одолжить кошачьей
еды?
Я невольно улыбаюсь. У нас нет кошки. Пентги ничего такого не хочет.
Однажды в пьяном виде он схватил куколку, которую мне подарила Кончита из
бара, и спустил ее в унитаз. Он заметил, что вечером перед сном я иногда
держу ее в руках. Унитаз засорился, и Пентти пришлось долго прочищать его.
Я качаю головой, говорю: "No cat food".[3] Спрашиваю, говорит ли он
по-испански, но он качает головой, а в глазах - испуг. Я подыскиваю
английские слова, мне хочется ему помочь. Поблизости есть большой киоск, где
продается все на свете. Пентти однажды вечером отправил меня туда за пивом,
дал деньги и записку, в которой был нацарапан заказ. Я отдала это продавцу и
получила шесть холодных бутылок с коричневой жидкостью. Взять чек я не
догадалась, а когда вернулась, Пентги стал утверждать, что я присвоила часть
сдачи. Мне тоже показалось, что с меня взяли слишком много. После той
истории я больше не ходила в киоск, но помню, что в нем было очень много
разных товаров, как на рынке.
Мигель хмурится. Мне становится его жаль. Я не понимаю, почему бы ему
не сбегать за два квартала к киоску, который ничуть не хуже маленького
универсама, и все думаю, как бы ему помочь. Думаю о кошачьей еде. Кошки,
которые бродят в порту, питаются рыбой.
Я оставляю дверь приоткрытой, бегу на кухню, открываю холодильник и
вынимаю большой пакет сайры. Его принес Пентти. Замороженные рыбины
стукаются друг о друга, словно поленья, я возвращаюсь к двери и сую пакет в
руки Мигеля.
- Положи в микроволновку, - произношу я очень отчетливо. Эти слова я
часто слышала и выговариваю их хорошо. Мигель разглядывает пакет,
перекладывая его из одной руки в другую, ведь он такой холодный. Наконец он
прижимает пакет к груди. С его губ срываются, мешаясь друг с другом, финские
и английские слова благодарности. И вот он уже поднимается по лестнице -
мужчина с ангельски прекрасным лицом и волосами цвета пшеничного поля. Я
слышу, как этажом выше хлопает дверь.

АНГЕЛ

Придется ее как-нибудь отблагодарить, размышляю я, бросая остатки рыбы
в микроволновку. Она, должно быть, с Филиппин, раз говорит немного