"Эптон Билл Синклер. Сильвия " - читать интересную книгу автора

полиции, получив должное уведомление, сообщил его всем стоявшим на постах
полицейским, и сорокатысячное население оживленного города в двадцатом
столетии вежливо попросили приостановить автомобильное движение по главной
улице в течение получаса, пока процессия не доедет до вокзала. И, конечно,
такая просьба была равносильна приказанию жителям этого города, почтенным
обладателям автомобилей. Еще бы, ведь внук покойного генерала Кассельмена
был двоюродным племянником первого губернатора этого штата. Кроме того, он
был наследником обширнейших, старейших и замечательнейших плантаций в штате,
будущий источник всяких милостей и вершитель судеб человеческих. И, наконец,
это был брат красивейшей девушки в штате, в которую большинство обладателей
автомобилей были безумно влюблены.
Многое могла бы я рассказать еще об этом мире, о девичьих годах
Сильвии, но из хаоса воспоминаний выбираю самое характерное, самое
значительное, могущее раскрыть образ Сильвии.
Воспитание Сильвии? Это был какой-то пестрый калейдоскоп. "Пора,
пожалуй, серьезно заняться ребенком!" - говорила матери Сильвии ее
двоюродная бабка, Леди Ди. "Да, вы правы, пора!" - отвечала мать. После Леди
Ди приходил отец и говорил: "Удивительно, как этот ребенок все схватывает!
Мисс Маргарет (майор неизменно звал жену "мисс Маргарет", как в дни своего
сватовства), мы должны быть с ней очень осторожны, она слишком быстро
развивается". На что его жена ласково и покорно отвечала: "Кому лучше знать,
как не вам, мистер Кассельмен?"
Каждое утро Сильвия сопровождала отца в поездке по трем плантациям.
Майор, в черном сюртуке из тонкого сукна, в белоснежной манишке, ехал
верхом, держа зонтик над головой дочери. На почтительном расстоянии следовал
на муле слуга. В этих поездках Сильвия учила таблицу умножения и получала
уроки по истории своей родины, конечно, с точки зрения привилегированного
меньшинства. По этому предмету ей давала уроки и двоюродная тетка, которая
при уплате скромного жалованья своему многочисленному штату прислуги всегда
восклицала: "Ах, как я ненавижу этих янки!"
Я не могу в своем рассказе обойти эту тетку, посвятившую Сильвию в
тонкости светского искусства и на смертном одре завещавшую ей драгоценнейшую
тайну светской мудрости...
Леди Ди была единственным оставшимся в живых членом младшей ветви рода
Лайлей. Она не была графиней, подобно ее знаменитым бабкам. Леди - это ее
имя, полученное при крещении. В начале минувшего столетия она приехала из-за
гор в громоздком экипаже с конвоем всадников, - приехала венчаться с главой
края. Фотография этого экипажа хранилась в кедровых ящиках в мезонине ее
дома вместе с другими сокровищами: ручками от вееров из слоновой кости с
золотой инкрустацией; золотыми пряжками с чудесной эмалью; старинными
печатями и серебряными табакерками; редкими драгоценными камнями, вроде
белых топазов и лиловых аметистов, и целым ворохом прелестных шелковых
зонтиков, которыми знатные леди защищают свою нежную кожу, зонтиков,
величиною не больше десяти дюймов, с ручками из резной слоновой кости, с
художественной инкрустацией. Когда Сильвия была маленькой девочкой с двумя
висевшими сзади косичками, любимейшим ее развлечением было перебирать эти
сокровища, облекаться в выцветшие бальные платья и надевать на себя нити
жемчуга и золотые побрякушки.
Леди Ди занималась также духовным воспитанием Сильвии. Велось оно не
путем наставительных бесед, а как бы вскользь, случайно брошенными