"Элисон Синклер. Вереница " - читать интересную книгу автора

проглотил одну капсулу, не запивая водой.
- Что с вами, проф? - тихо спросил Эй Джи.
- Мигрень, - коротко откликнулся Морган.
Эй Джи ответил еще более кратким кивком. Перед отлетом, несмотря на то
что он по восемнадцать часов в день проводил на совещаниях, Эй Джи нашел
время, чтобы поговорить с Морганом о его нечастых, однако сильных мигренях.
Морган боялся этого разговора, считая его прелюдией к исключению из списка
кандидатов. Что вы будете делать, если у вас кончатся лекарства? "Наверное,
вам придется меня пристрелить", - ответил Морган, и это была шутка лишь
наполовину. Эй Джи ее не поддержал и совершенно серьезно посоветовал
Моргану взять с собой запас на десять лет. "Не исключено, что мы улетим
надолго", - с бесстрастным видом заявил сержант.
У него, как и у остальных членов отряда, была незаурядная способность
все раскладывать по полочкам. Вызвавшиеся добровольцами в самое длительное
и странное из всех путешествий в истории человечества, они, казалось,
верили в одно из двух: либо они вернутся с победой, либо не вернутся вовсе.
Все они были холостые, хотя у некоторых были подруги, а у одного или
двоих - дети. Морган как-то случайно услышал, как они строят планы на
будущее, на ближайший год и на случай смерти одновременно. Обсуждали, как
отметить следующий день рождения ребенка и когда пропавшие без вести
признаются умершими по закону. Сам Морган полностью перечеркнул свою жизнь:
уволился с работы, продал машину (небольшая потеря; только волшебник или
помешанный на машинах юнец мог бы проездить на ней еще зиму) и отдал всю
одежду, которую не взял с собой, в благотворительное общество. Книги,
записи музыки и диски с компьютерными программами он переслал своей
племяннице Хэтэуэй, хотя и не представлял себе, зачем они ей. Единственный
предмет, по которому она успевала, было рисование. Сестра Моргана говорила,
что учителя поражаются тому, с какой яростью девочка отстаивает свою
самобытность и внутренний мир. Впрочем, у племянницы Моргана была еще одна
страсть - к космическим исследованиям, и он всячески поощрял ее, "Черт бы
побрал эту девчонку! - в приступе жалости к себе подумал Морган. - Надо же
было ей забеременеть так некстати! Могла бы отправиться со мной..."
Он на минутку представил себе, блаженно улыбаясь - несмотря на
иголочку, покалывавшую глазное яблоко, - как Хэтэуэй снова ставит его в
тупик элементарными и вроде бы такими естественными вопросами, которые
доводили до белого каления учителей. И которые не раз подсказывали Моргану
решение технических проблем, мучивших его до одурения. Но он не имел права
желать, чтобы семнадцатилетняя девочка, даже не будь она беременна,
отправилась с ним в это путешествие в один конец.
Однако, хотя Морган и предполагал, что не вернется, он не оставил
никаких распоряжений на случай смерти. Вот разница между ним и остальными
членами команды. Они были совершенно уверены - Морган полагал, что эту
уверенность им вдолбили, - что их невозвращение означает смерть. Если они
не сумеют вернуться домой - значит они погибли здесь, на вражеской
территории.
В пещере бесшумно возник часовой и о чем-то пошептался с Эй Джи - судя
по голосу, Эдвард Иллес. Поскольку часы у всех стояли, Иллес, получив
указания от Эй Джи, начал будить смену. Люди заворочались, недовольно
заворчали, кто-то пнул Иллеса в ребра ногой. Потом кто-то слишком близко
прошел мимо Моргана с лампой, и иголка в глазнице раскалилась добела. Он