"Гранатовый срез" - читать интересную книгу автора (Линчевский Дмитрий)

Глава 20

— Проспали девчонку, проворонили!!! — влетела в квартиру разъяренной львицей Лариса Михайловна. — Разогнать вас всех к чертовой матери! Разжаловать, отправить в соловки, на рудниках сгноить! Тунеядцы, остолопы, недоумки! Кто здесь главный?!

Игорь Витольдович оторвал взгляд от записной книжки.

— Вы!? — зловеще взрычала пенсионерка. — Да я вас со свету сживу, я вам до конца жизни уснуть не позволю, вы у меня через неделю мертвым завидовать станете!

— Послушайте, гражданочка, — поперхнулся от угроз Журавлев. — Здесь вам, все-таки, не это самое…

— Что, не это самое?! — истерично взвизгнула Лариса Михайловна. — Это вы меня послушайте! Мне вас незачем — вы для меня никто! У вас нет морального права с людьми разговаривать! Вы должны Богу молиться, чтобы генерал, к которому я сегодня пойду на прием, не выгнал вас завтра же!

Игорь Витольдович еще не успел отойти от мистических угроз, как появились вполне реальные. Генерал был крут и не любил, когда на сотрудников жаловались. Точнее, не любил сотрудников, на которых жаловались (неправильный был генерал).

— Почему не приехали сразу, когда я позвонила?! Почему целый час раскачаться не могли?! В теплых креслах сидели?! Задницы свои грели, а в то время, здесь девчонку убивали! Мерзавцы, толстокожие негодяи! Вам надо улицы мести, а не людей охранять! Где наш участковый, в какую пропасть вы его опять забросили?

— Там, — оторопело указал на комнату Игорь Витольдович.

Лариса Михайловна решительно направилась в зал. Тело Светланы уже было накрыто простыней. Проходя мимо, женщина охнула и перекрестилась…

— Андрюша, Господи, что они с тобой сделали?! — вскрикнула она, завидев окровавленного Полынцева. — Да когда же это кончится, Боже мой! Негодяи, какие негодяи, суют мальчишек в самое пекло. Гнать таких начальников взашей надо! — крикнула она в сторону кухни. — Пойдем к Ирине Сергеевне, золотце, пойдем, там отмоемся, перевяжемся, успокоимся. Пошли…

После того, как шумная женщина увела участкового, Игорь Витольдович перевел дух и собрал на кухне оперативную совещание.

— Значит, так, — со значением посмотрел он на Тимохина. — Сейчас внимательно слушай, о чем будет докладывать Фокин, и сегодня же принимай у него дела.

— Понятно, — кивнул подчиненный.

— Начинай, горе-сыщик…

— Оправдываться не собираюсь, — понуро сказал Олег. — Готов завтра же написать рапорт на увольнение… Андрюха тоже.

— Ох, как благородно, скажите, пожалуйста! — вскинул руки Игорь Витольдович. — А мы тут должны разрыдаться от горя и пасть тебе на грудь — не покидай нас, дорогой коллега, останься. Так что ли думаешь?

— Ничего я не думаю. Смерть на моей совести, мне и отвечать. Это я разрешил ей домой вернуться.

— Всем нам придется отвечать, не переживай, никого не забудут. Но сейчас о другом надо думать — как преступление раскрыть, где убийцу найти?

— Я не знаю, — вздохнул Фокин. — Все версии, которые у нас были, уже отработаны, а результат вон… в комнате лежит.

— Значит, не те версии отработаны. Значит, какую-то упустили. Давай вместе искать, какую.

— Давайте, — кивнул Олег, вынимая из кармана сигареты. — Только лучше вы, а то у меня голова, как бетономешалка, крутится.

— Хорошо, — согласился Игорь Витольдович, тоже закурив. — Значит, первыми у нас были пацанята-грабители. Так?

— Угу.

— На том этапе не могли проморгать? Может, их рук дело? Может, просто не дожали? Они ведь сейчас на свободе.

— Нет, — покачал головой Олег. — Не могли — кишка тонка. И потом, если бы они здесь побывали, то квартиру обнесли б до нитки — гопники, шпана, воришки.

— Вторым был чеченец. Он тем более не мог, — тут же ответил сам себе Журавлев. — Он находится в Грозном и под плотным присмотром — вычеркиваем. Третий — Батюшкин. Давно задержан — тоже вычеркиваем. Четвертый — чеченский жених, как его…

— Гелани.

— Да, Гелани. Об этом и говорить нечего — раненный валяется в больнице. И пятые — супруги Жуковы. Признаюсь, был уверен, что это они. Слишком уж много в этом семействе было причин, чтобы поквитаться с Берцовыми… но.

Игорь Витольдович встал из-за стола и принялся нервно расхаживать по кухне.

— Но они сидят, а она лежит, — закончил фразу Фокин. — Значит, есть кто-то шестой…

— Железная логика, мистер Холмс!

— А, может — это бухгалтерша? Или, как его… Косенко, то есть Кривенко? Или проститутка эта из 'Лотоса'?

— Или кто-то из собровцев, — добавил Журавлев.

— Точно, и как я раньше не догадался?! — хлопнул себя по лбу Олег. — Помогают нам, помогают — вот, мол, какие мы хорошие. А на самом деле от себя подозрения отводят. Взять, к примеру, того же Гусева: и Светлану он знал, и Славку. Они же вместе в командировках бывали. Мало ли что у них там могло произойти?

— Я понимаю твою логику, — кивнул Журавлев. — Каждый, кто не в клетке — потенциальный убийца. Предлагаешь работать методом исключения? Всех, кого Берцов знал, пересажать, авось, и настоящий попадется.

— Меня в институте приятель учил так сочинения писать, — поделился воспоминаниями Тимохин. — Говорит, ставь запятые через каждые три пальца, какая-нибудь, да попадет. И что вы думаете — попадала.

В квартире Ирины Сергеевны шло другое совещание, крышей пониже и асфальтом пожиже, но тоже деловое, тоже серьезное. Вымытый и забинтованный с головы до ног, Полынцев сидел в мягком кресле посреди небольшой комнаты (удивительно похожей убранством на жилье Ларисы Михайловны — всюду книжные шкафы) и, словно турецкий падишах, принимал из рук женщин подношения: то пиалу с горячим чаем, то блюдечко с вареньем, то ватрушечку, то пирожок. Аппетита не было, и он, покрутив в руках продукты, возвращал их назад, но чай пил без устали.

— Я после беседы с Ирочкой сразу же набрала телефон РУВД, — докладывала о ночном происшествии Лариса Михайловна. — Потребовала, чтобы они приехали. Но — ноль внимания. Я позвонила в 02. Те опять соединили с дежурным по РУВД, а там — как от стенки горох. Тогда уж не выдержала и набрала Журавлева — в соответствии с нашей инструкцией — и закатила ему настоящий скандал. И только после этого прислали машину, и то с кем — с тобой, словно у них других милиционеров нет. Безобразие! Вопиющее безобразие! Обязательно буду жаловаться, обязательно. Андрюшенька, давай ножки в теплой водичке погреем, — ласково сказала она, подставляя к креслу тазик. — Давай, золотко, у тебя сегодня такой стресс был, его надо снять. А у Ирины Сергеевны как раз для этих целей травка имеется. Сейчас попаришь в ней ножки, и сразу полегчает. Снимай носочки, мой хороший… Вот так.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Ирина Сергеевна, как всегда, ойкнув, пошла открывать…

— Просрали девку, подлецы! Проворонили! — донесся из коридора возбужденный голос Тихона Петровича. — Разогнать всех к едрени матери! Погоны сорвать на хрен!

— Потише, мой друг, потише, здесь уже не надо кричать, — успокоила старшого Лариса Михайловна.

— А я не здесь, я оттуда спускаюсь, — указал старик наверх. — Не остыл просто. Ох ты мать честная! — поразился он, увидев Полынцева. — Кто ж тя так, сынок, приголубил?

— С балкона чуть не сорвался, — пояснила Ирина Сергеевна. — Потом еще в квартиру через стекла пробивался.

— Ну смотри, что делают, сволочи, а! — возмутился Тихон Петрович. — Гнать такое начальство надо взашей. Это в наш-то век заставлять пацанят по балконам лазать, будто других способов нету. Сталин на них нужен, Андропов. Тогда все зашевелятся. А то нажрут жопы, как у коней, и боятся от стула оторваться.

— Ну, полноте, мой друг, полноте, — урезонила старшого кормилица. — Мы тут сами все заведенные сидим. Не добавляйте. Лучше давайте подумаем, отчего так получилось. Откуда взялся (она сделала ударение на последнем слоге) этот человек?

— Известно откуда, — снимая бушлат, прокряхтел старшой. — Откуда и все люди берутся.

— Я неправильно выразилась. Откуда ему стало известно, что Светлана вернулась домой? Ведь он заявился ни вчера, ни позавчера, а именно сегодня. Верно я говорю, Ирочка?

— Да, да, все так, — подтвердила подруга. — Если б он заходил раньше, я бы слышала, у нас половицы-то говорящие.

— Из чего можно заключить, — продолжила детективщица, — что убийца знал о приезде хозяйки. Вот и давайте размышлять над этой посылкой.

Ухаживания заботливых женщин и в самом деле оказали благотворное действие на организм Полынцева: голова, наконец, вышла из состояния прострации и начала потихоньку соображать.

— О том, что Света вернулась домой, знали только мы с вами и Фокин, — тихо произнес Андрей.

— Вот, уже появилась конкретика, — отметила Лариса Михайловна. — Теперь давайте вспомним, кто из нас кому рассказывал об этом событии. Начнем с меня. Я успела оповестить только Ирочку. Второй соседки дома не оказалось, наверное, к детям уехала. Кстати, где твой внучок, милая?

— Родители забрали на недельку. Отдыхаю пока. Что до того, кому рассказывала, — так никому. Зачем?

— А вы, мой друг? — строго взглянула кормилица на старшого.

— И я никому. Что я балалайка, по-вашему?

— Вы не балалайка, разумеется, но прихвастнуть — весьма и весьма, — подозрительно прищурилась детективщица. — Ну-ка, подумайте хорошенько…

— Да, нет. Во дворе мы уже давно не сидим, потому что холодно, а в гости я в последнее время ни к кому не ходил.

— Ну, смотрите, не дай вам Бог направить следствие по ложному пути, я потом с вас с живого не слезу, — предупредила Лариса Михайловна.

— Нет, нет, будьте спокойны, ни с кем, акромя домашних, вчера не общался.

— Хорошо, давайте пойдем дальше. С кем, Андрюшенька, делился новостью ваш друг сыщик?

— Сейчас, одну минуту, — остановил женщину Полынцев. — Тихон Петрович, кто из твоих домашних был в курсе дела?

— Да, пустое, — отмахнулся старик. — Внуку только рассказал, что убийцу мы с тобой поймали, и все.

— Понятно… Давай внука сюда.

— Да ты что. Сейчас время 7 утра, он еще спит, не добудишься.

— Ну-ка, быстренько на телефон, — строго приказала кормилица. — И не рассуждать мне тут.

Тем временем в гости зашел Фокин:

— Можно к вашей компании присоединиться? А то уж нервы не выдерживают с начальством общаться.

Женщины гостеприимно усадили сыщика на диван, принесли поднос с едой, налили огромную кружку чая. С аппетитом у Олега было все в порядке

— Бежит, — положив трубку, сообщил Тихон Петрович, — я его тюрьмой настращал. Боится, шельмец, тюрьмы-то.

— Кого вы тут стращаете? — поинтересовался сыщик.

— Да внука его, — ответил Полынцев. — Выясняем, кто мог о приезде Светланы знать. Ты, кстати, ни с кем не делился информацией?

— Да больно важная новость, чтоб делиться, — хмыкнул Олег. — Тут, брат, посерьезней события намечаются. Ты сам-то как? Уже оклемался? Можно служебными проблемами пугать или еще рано?

— А мне теперь все проблемы фиолетовы, — безразлично сказал Андрей. — По сравнению с той, что наверху, — он поднял взгляд к потолку и тяжело вздохнул, — остальные — пыль.

— Согласен, — тоже вздохнул сыщик. — Просто хотел тебя известить, что с завтрашнего дня будешь работать под началом Тимохина. Отстранили меня от дела.

— Ни под кем я не буду работать. Рапорт на увольнение напишу. Хреновый из меня милиционер, чужое место занимаю.

— Это кто здесь плохой милиционер? — вышла из кухни Лариса Михайловна. — Простите великодушно, что вмешиваюсь, но тоже, знаете, наболело. Как же можно быть такими толстокожими, ленивыми, безразличными к чужой беде — не представляю. Это ведь жутко, возмутительно, безобразно! На мой взгляд, сотрудник должен быть, сначала хорошим человеком, а потом уже сотрудником. Побольше б нам таких, как ты, Андрюшенька, тогда, глядишь, и порядка бы прибавилось. Вон соседей моих воспитал, до сих пор на цыпочках ходят…

Хвалебную речь кормилицы прервал звонок в дверь.

— О, это, наверное, мой обалдуй пожаловал, — встрепенулся Тихон Петрович. — Испугался, шельмец, прибежал, как реактивный. Сейчас мы тебе, голубчику, допрос учиним.

На пороге появился круглолицый юноша, манерами и размерами напоминающий молодого крутолобого бычка.

— Здрасьте, — пробасил он, войдя в комнату.

— Здравствуй, Антон, садись, — поставила перед ним стул Лариса Михайловна. — Чай пить будешь?

— Угу, — кивнул парень.

— А бутербродик сделать?

— Угу.

— Привет, Антон, — дружелюбно поздоровался Полынцев. — Дело у нас к тебе. Вспомни, пожалуйста, с кем ты вчера разговаривал о нашем убийстве?

Крутой, но не слишком широкий лоб молодого человека пробороздила единственная и не очень глубокая морщина:

— Вроде бы, ни с кем.

— А без 'вроде бы'? — уточнил Фокин.

По лицу Антона пробежала тень озабоченности.

Кормилица быстренько сунула в его руки огромный сэндвич и кружку с чаем, надеясь, что это подпитает мозг. У последнего при виде еды посторонние мысли отвалились, как лишние ступени от ракеты.

— Ни с кем, — мотнул он головой и принялся усиленно жевать.

— Давай-ка по этапам, — предложил Олег. — Вот дедушка рассказал тебе о том, что убийца пойман. Куда ты после этого пошел? Или кому, к примеру, позвонил?

Ответом было звонкое чавканье.

— Подумай, с кем ты после этого общался?

Тихон Петрович, добросовестно прождав секунду, в конце-концов, не вытерпел.

— Ты вспоминаешь или жрешь?! — Рявкнул он, заставив вздрогнуть женщин.

— Перестань, жевать, малыш, — по-дружески посоветовал Фокин. — У тебя два дела сразу плохо получаются.

— В школе ни с кем, точно, — проглотив последний кусок, наконец, ответил Антон. — Потому что дед мне рассказал про это, когда я уже из школы вернулся. У нас вчера занятия до часу были. Короче, дома мы поговорили, и я пошел гулять. На улице встретил пацанов из соседнего двора, наших где-то не было. С ними вообще молчал, потому что один чудик себе новый сотик купил и показывал нам, чего тот умеет делать. Пофоткались мы, короче, пару эсэмэсок послали в какую-то передачку и все, разбежались. Холодно было. Да и на тренировку мне пора было собираться. В клуб.

— А там ведь тоже беседуете друг с другом, общаетесь?

— В клубе-то? Ну да. Иногда трещим в фито-кафешке, после занятий. А вчера… вчера нет, про убийство не говорили.

Услышав последние слова, Олег почувствовал, что становится теплее, и осторожненько повел юношу к нужному выходу.

— Почему вы между собой такие темы обсуждаете, неужели интересно?

— Это мы когда с дедом в 'Лотос' ходили, рахита одного пытать, я с собой другана брал из клуба. Ну, вот, после того случая он и спрашивает — что там, поймали убийцу, нет? В смысле, даром пыжились, нет.

— А кто твой друг? Где живет, сколько лет?

— 16, как и мне. Живет недалеко от клуба, возле вашего РУВД.

Фокин поморщился. Не тот объект:

— Вы только с другом об этом разговаривали? Больше ни с кем? — поинтересовался Полынцев.

— Ну почему, — юноша протянул кормилице пустую кружку. — В кафешке-то все вместе сидим, все в курсе.

— И ты развлекаешь их дедовыми сказками?

— Ну да, для прикола.

— А что рассказываешь? — Андрей недовольно взглянул на Тихона Петровича. Тот сразу наклонился, будто бы отряхивая штанину.

— Ну, что дед командует каким-то 'НАТО', что шпионов рассылает за квартирами следить, ну все такое прикольное… А, вспомнил! — неожиданно осенило парня. — С нами вчера Коля сидел в кафешке. Он спросил что-то про убийство, а я сказал — все, кино уже кончилось, поймали бандюгана.

— Что за Коля? — вяло поинтересовался Олег. — Тоже твой друган?

— Не, он взрослый, в какой-то фирме работает.

Фокин напрягся:

— Ну-ка, ну-ка, опиши его поподробнее.

— Длинный такой, светловолосый…

— Андрюха! — вскочил Олег с дивана. — Я, кажется, знаю этого Колю из фитнес-клуба. Кончай свои примочки, седлай коней…