"Сергей Синякин. Дар случайный" - читать интересную книгу автора

завороженно глядя на пламя, и серые лапы к нему протянул. Видно было, что
гоминиду у огня тепло и хорошо.
Завгороднев пошел в палатку, достал две банки "Завтрака туриста", ловко
открыл их и поставил перед йети. Арий одобрительно заворчал, взял одну в
лапы, понюхал и вопросительно глянул на Завгороднева.
- Вмазать хочешь? - сообразил Завгороднев и снова отправился в палатку.
В рюкзаке лежало несколько бутылок "Хирсы", Борис сам за ними спускался в
поселок Джетбуллах. Специально для гоминида брал. Взяв пару бутылок,
Завгороднев вернулся к костру. Увидев бутылки, гоминид радостно гаркнул, а
потом принялся тихо ворчать.
Завгороднев кинул гоминиду бутылку и Арий ловко поймал ее на лету.
Учить гоминида открывать бутылку было не нужно, Арию и одного урока вполне
хватило. Сорвав пробку, гоминид поднес бутылку ко рту, раздвигая горлышком
бороду. Сделав несколько больших глотков, гоминид зажал бутылку коленями,
взял банку "Завтрака туриста" и принялся есть, выбирая куски из банки
мохнатыми пальцами. Завгороднев глотнул из своей бутылки, лег на спальный
мешок, задумчиво глядя на гоминида. Арий прибился к лагерю на прошлой
неделе. Вышел на Завгороднева, когда все остальные находились в поисковых
группах. Вначале Борис испугался, потом пригляделся к снежному человеку и
понял, что тот голоден, несчастен и одинок. Почти как сам Завгороднев.
Человек угостил йети супчиком, налил сладкого чая, а потом, движимый
душевной щедростью и состраданием, налил гоминиду портвейна. Портвейн йети
понравился. Теперь он приходил каждый день, а Завгороднев, чтобы встретить и
угостить его, сказался больным и дежурил по лагерю. Это было все-таки лучше,
чем бесцельно лазить по горам в поисках фекалий гоминида. Тем более, что сам
гоминид во время этих поисков находился у него в лагере. С ним можно было
даже поговорить. Йети улавливал интонации человеческого голоса и ответно
ворчал - то одобрительно, то зло, а порой и насмешливо. Такого внимательного
собеседника среди людей Завгородневу еще поискать бы надо было, а этому
только портвейн в кружку подливай.
Гоминид доел консервы и бросил банку. Некоторое время он завороженно
смотрел, как банка, громыхая и дребезжа, катится по каменистой осыпи, потом
сделал несколько глотков и повернулся к костру красной задницей - греть.
- Вот так, Ара, - назидательно сказал Борис, тоже глотнув из своей
бутылки. - Понял теперь, каково быть тупиковой ветвью развития?
Гоминид грустно взвыл.
- Ни хрена ты не понял, - продолжал философствовать Завгороднев. - Для
этого надо обо всех человеческих достижениях знать. А что ты в своих горах
видел, кроме пустых бутылок и опорожненных консервных банок?
Арий грустно и согласно вздохнул, посмотрел на свою бутылку на свет и
вздохнул еще печальнее.
- Вот мог бы я тебя этим искателям снежного человека сдать, - сказал
Завгороднев, делая очередной глоток. - А потом подумал: чего ради? Они ж
тебя сразу в клетку засунут и в Москву. А ты, Арий, к воле привык. Пусть
жрешь одни корешки мерзлые, да на воле. А там ты быстро с ихних бананов
загнешься!
Гоминид испуганно глянул на Завгороднева и приложился к бутылке.
- Но иногда, брат, знаешь, - подумал вслух Борис, - чего в ней
хорошего, в этой воле? Вот возьми меня. Под пятьдесят, а все меня по миру
носит. А чего ищу? Другой бы давно женился и дома сидел. А мне скучно,