"Сергей Синякин. Дар случайный" - читать интересную книгу автора

можно будет без особой опаски предаться грешным альковным играм.
- Я вот что думаю, - сказал Завгороднев. - Должен ведь быть смысл
какой-нибудь в нашем существовании? Зачем мы? Чтобы водкой давиться, да этих
вот, - ткнул он рукой в томящуюся девицу, - тискать? Для чего-то ведь нас
родили на свет!
- Не хочешь и хрен с тобой, - с явной радостью сказала девица. -
Оскорблять только не надо. Тоже мне, принц Гамлет выискался! Ну и мотай в
колхоз "Семь лет без урожая". Дадут тебе там трактор и сей на нем.
- Цыть, дура, - сказал Завгороднев. - Не подмахивай без дела, когда
мужики водку пьют. В деревне я бы другим человеком был. Там смысл был бы. И
вообще - труд сделал из обезьяны человека...
Завгороднев засыпал долго и беспокойно. Некоторое время он ворочался и
слабо постанывал, потом принялся косноязычно ругать какого-то Тужилкина,
потом пообещал на кого-то пожаловаться в Библиотеку Американского Конгресса
и наконец густо захрапел, раскинув длинные нескладные руки, и лицо его стало
таким несчастным, что не только Леха Баптист, но и его подружка, которая
пьяных, что ей приходилось любить, ненавидела люто и беспощадно, вдруг
пожалели хозяина квартиры, который никак не мог понять, почему еиу плохо и
вообще, зачем он, собственно, на белом свете живет. Но ведь положа руку на
сердце, кто на этот вопрос мог бы ответить определенно? Может быть разве что
Сократ, если бы он давным-давно не помер!
А Завгороднев уже храпел и сновидение робко заглянуло в его смятенную,
качающуюся от выпитого спиртного душу, испуганно отшатнулось, но потом
все-таки вошло, кривясь и морщась от запаха водки, поежилось и нехотя
принялось выполнять свою задачу - сниться. А может, и не сон это был, а
просто дар такой выпал Борису Завгородневу - воплощать в реальность то, о
чем другим просто мечталось...


2. Деревенская проза.

Завгороднева мучила изжога и, может быть, именно поэтому солнце палило
нещадно. Пора было косить, а колос лег, комбайн, этот кусок заразы, не
работал из-за того, что в бункере полетел шкив. Бригадир обещал, что шкив
подбросят, но техпомощь почему-то задерживалась. Обнаглели, гады, небось по
пути к Аньке в чайную поехали пивка холодненького попить, да засиделись.
Борис посидел под натянутым брезентовым тентом, который совершенно не спасал
от жары, выпил стакан солоноватой теплой воды и громко выругался, испугав
млевшую под столом дворнягу. Пес обиженно гавкнул и отполз подальше. Шкура
его была в опилках и черных прошлогодних репьях. Завгороднев плеснул на него
остатками воды из стакана и лег на скамью. Лежать на жесткой скамье было
неудобно, но зато был виден сломавшийся комбайн. Красным пятнышком он
выделялся на желтом, наполовину скошенном поле левее жухлой от жары
лесополосы. И какого хрена, спрашивается, он делал в деревне? Тоже мне
выискался ударник кому нести чего куда! Закончится жатва, начнут лить дожди,
грязь непролазная начнется, такая, что сапоги в ней оставлять будешь. А
председатель будет нудить и грозить карами, и тогда придется в самую грязюку
ползать по комбайну, думая, из какого дерьма сотворить чудо - заставить
комбайн двигаться до центральной усадьбы. Ремонтировать его до весны,
конечно, никто не будет и там, но не бросать же машину в поле, тем более,