"Сергей Синякин. Партактив в Иудее" - читать интересную книгу автора

дороге купцов шарашить, а не сети из воды тянуть!
Тот, кого назвали Корнелием, неторопливо встал, лениво потянулся,
почесался и снова сел. Круглое лицо его выражало спокойствие и ленивую
убежденность в том, что просьбу товарища выполнять не следует ни в коем
разе. Вот приказ, это другое дело, слава Марсу, что бритоголовый в
начальники не выбился.
- Да и нет рыбачков-то, - сказал он хрипловато. - Вон их лодки на
берегу сохнут. Смылись рыбачки и сети на берегу побросали.
Легионеры, не сговариваясь, посмотрели на берег, где на песке
бесформенными темными пятнами чернели две лодки. Рыбаков рядом с лодками и в
самом деле не было видно.
- Я же говорил, разбойники! - обрадовался невысокий, плотный и от
кривоногости похожий на пресноводного краба старослужащий. - В шайку
подались... есть тут такие, все грозятся нас кидарами закидать, ессей их
Юпитер!
Бритый пожал плечами.
- Д-дорог много, - рассудительно сказал он. - А с-столбы, если
п-понадобятся, вкоп-паем...
Корнелий подождал, пока гогот стихнет, и сказал:
- Про разбойников я не слышал, а вот проповедник на озере один
сшивался. Худой такой, с рыжей бородкой. Все вещал, что легче верблюду
сквозь игольное ушко пролезть, чем богатому на том свете счастье найти.
Легионеры оживленно загомонили, забыв даже о кипящем в котле вареве.
- Вот сказанул, - хохотнул похожий на краба Деменций. - Верблюд в
игольное ушко! Он бы ещё через это ушко нильских крокодилов протащил. Или
Септима Горбатого!
Последняя идея сидящим у костра понравилась так, что над ней смеялись
долго и всласть. Высказывались предположения, что Септиму помешало бы
пролезть через игольное ушко, и, конечно, это был не горб.
- Ох, к-квириты, - сказал бритоголовый, - н-не к добру мы с-смеемся! С
таким с-смехом м-мы точно Ч-черного Вс-садника накличем!
Бритоголового звали Портвинием Циском. Это был старый рубака, который
побывал с легионами на всех Понтах и видел то, что большинству и не снилось.
Про него так и говорили, что Портвиний Циск живет на понтах. В одном из
давних боев отчаянный перс нанес Циску сабельный удар по голове, с тех пор
он заикался, но баттаризмом* не страдал. Изъяснялся он четко и ясно, как и
подобает римлянину.
* Это у нас головные боли, а у греков и древних римлян - батгаризм. -
Здесь и далее примеч. автора.

Смех смолк. Сидящие у костра делали вид, что ничего особенного сказано
не было, но взгляды по сторонам опасливо бросали. Сумрак со всех сторон
подползал к костру ленивым хищным зверем. В выпуклых глазах этого зверя
отражались крупные и яркие южные звезды. Опять стало слышно, как
накатывается на песчаный берег волна и потрескивают сучья в костре.
- Смотри - подгорит! - предупредил кашевара Корнелий и вслух подумал: -
Не все всадники скоты, есть среди них и порядочные!
Корнелий Бароний в больших битвах не участвовал, но в стычках с
разбойниками на дорогах Палестины и Галилеи показал себя отважным и
рассудительным воином. Немало иудеев положил, с ессеями и сикариями дрался