"Сергей Синякин. Партактив в Иудее" - читать интересную книгу автора

полотном.
* Отхожее место. Так обычно в древности именовали бандитское дно,
которое в наши дни становится "крышей".

- Погонщиков тоже покорми, - сказал старший караванщик, высыпая на стол
из кожаного кошеля несколько мелких монет. - От Галгала нормально не жрали!
- Будет сделано, - заверил хозяин постоялого двора. - Не сомневайтесь,
мой господин, все будет исполнено в точности.
- И если будет время, подойди к столу, - попросил караванщик. - Я хочу
узнать, что творится в городе.
Судя по тому, как торговцы налегли на еду, они не ели значительно
раньше Галгала, а не пили ещё дольше. Жареный барашек исчезал на глазах,
причем и костей от него особенно не оставалось. Вино караванщики пили
неразбавленным, но это хозяина постоялого двора не особенно удивляло - мало
ли чему можно научиться у персов или кочевников? Хорошему гостю в рот не
заглядывают. Пусть пьют вино неразбавленным, если оно так им по вкусу.
Хозяина постоялого двора звали Кидаренок. Имя это ему дали за
болезненное пристрастие к головным уборам посетителей. Увидев головной убор,
особенно незнакомого фасона, Кидаренок терял осторожность и любыми путями
завладевал понравившимся даже в ущерб своему здоровью. Поймав его с
похищенным, владельцы головных уборов несколько раз били его, и довольно
серьезно. Однажды, когда в харчевне обедал римский корникулярий, блестящий
шлем с острым рогом настолько заворожил Кидаренка, что он вообще не отходил
от стола римлянина. Посетители харчевни даже принялись биться об заклад -
стащит он шлем корникулярия или поостережется. Хозяин постоялого двора не
поостерегся и был в очередной раз бит за свои грешные пристрастия, а обидная
кличка навсегда прилипла к нему. Иначе как Кидаренком хозяина постоялого
двора отныне уже никто не называл. Вначале он обижался, но потом привык и
даже отзывался на кличку с той же охотой, как раньше отзывался на имя.
Сейчас он вновь держался поближе к столу и это был явный признак, что
головным уборам караванщиков угрожала опасность быть украденными. Кидаренок,
не торопясь и в деталях, рассказывал караванщику обстановку в городе.
Жена богатого купца Семаха вновь ждала ребенка, и прорицатели
предсказывали купцу рождение двойни. Прокуратор Иудеи Понтий Пилат ввел в
город на зимовку оккупационный легион, вывесил на стены знамена и значки с
изображением орлов и божественного принцепса. Не признававшие подобных
изображений иудеи возмутились и потребовали убрать знамена и значки, но
прокуратор грубо отказал им в этом. Тогда первосвященники пожаловались
Вителию, а тот, в свою очередь, - цезарю Тиберию. Тиберий наказал всадника
Пилата за непочтение к религиозным чувствам местного населения и велел
святотатственные для местного населения знаки убрать.
Еще раньше прокуратор затеял построить в Иерусалиме водопровод, чем
также возмутил население. Была потасовка, в которой римские легионеры
действовали довольно жестоко. Цезарь вновь стал на сторону Вителия и
первосвященников. Он наказал прокуратора, поэтому у Понтия Пилата отношения
с местным начальством довольно натянутые, и ходят слухи, что скоро его с
прокураторства уберут как не обеспечивающего римские интересы, а может, и
вообще сошлют в глухую испанскую провинцию.
Караванщик слушал внимательно, время от времени вытирая жирные пальцы о
покрывавший стол холст и прикладываясь к чаше с вином. Видно было, что