"Сергей Синякин. Партактив в Иудее" - читать интересную книгу автора

прокуратор, в одночасье ставший самим собой - подполковником милиции Федором
Борисовичем Дыряевым? Он только кивнул.
- Ответите, сволочи, за все ответите! - лихорадочно бормотал Митрофан
Николаевич, нетерпеливо освобождаясь от пут. - Из партии - поганой метлой!
Зона по вам плачет! Ничего, ничего, комитет разберется в подоплеке ваших
деяний! Комитет вам отмерит! Ничего, ничего!
Окружающие подавленно молчали. А чего было говорить? И так было все
ясно. Как говорится, эрраре хуманом эст! Покажите таких, что прожили жизнь
без ошибок!
Волкодрало пощипал бороду и меланхолично заметил:
- Что ты, Митрофан, элефантэм экс муска фацис? Эст модус ин ребус!
Тут он, конечно, был прав - предел есть всему, а муху из слона делать
было незачем. Могли ведь, но не распяли. Нормальными советскими людьми
оказались, за товарища боролись до последнего, хоть и нельзя было на историю
так отчаян-∙но и беспринципно воздействовать. Что история человечества без
христианства? Сера и скучна будет человеческая история без этого
религиозного учения.
Если бы бывшие легионеры имели хороший слух, они сразу бы поняли, что
за люди суетятся на вершине горы. Но слух у них был обычный, а что касается
Аверина, то он с рождения был глуховат, и это обстоятельство служило поводом
для постоянных насмешек и подтруниваний над ним.
Они только увидели, как обнаженного человека отвязали от креста, и он
ничком бросился на землю, покрывая её безумными поцелуями или кусая от
ярости. Первый секретарь Бузулуцкого райкома партии Митрофан Николаевич
Пригода возвратился из тяжких и опасных странствий во времени в родные края.
Его спутники смущенно толпились рядом. Каждый, и особенно Иван Акимович
Волкодрало, чувствовал себя виноватым, но никто не знал, каким образом эту
вину можно загладить. И от этого чувство виновности особенно обострялось.
Стоявший у автомашины Валентин Аверин неизвестно зачем полез в машину
и, словно следуя какому-то наитию, включил приемник. Радиостанция "Магнат"
передавала концерт по заявкам слушателей. Динамики у широковского "Пионера"
были достаточно мощными, чтобы исполнявшуюся песню услышали и на холме. Шел
одна тысяча девятьсот девяносто второй год анно домини, поэтому и звучавшая
песня воспринималась не как откровение, а скорее констатацией факта, тем неё
менее прозвучавшие хрипловатые слова барда заставили всех примолкнуть и
печально задуматься.
Оглянись - на сто верст окрест
Не найдешь, кто в вере был неистов.
Среди миллионов коммунистов
Не нашлось, кому взойти на крест...*
* Песня группы "Алое пламя".

Вместо эпилога

Посетители Царицынского музея изобразительных искусств, что находится
на пересечении проспекта Ленина и улицы Порт-Артура, несомненно, обращали
свое внимание на несколько картин, выставленных в самом начале экспозиции
местных художников.
На одной из картин среди мерно вздымающихся океанских волн изображено
судно. Несомненно, что это римская трирема. Об этом говорит и одеяние воина,