"Константин Ситников. Последнее жертвоприношение" - читать интересную книгу автора

под прямым углом в самых разных направлениях и образующие настоящий
лабиринт, в котором легко было заблудиться. Здесь его дядя и возился со
своими экспонатами - доисторическими останками животных и растений,
всевозможными рептилиями и древовидными папоротниками. Перед Русланом,
упираясь ему под коленную чашечку острым ребром столешницы, стоял
низенький журнальный столик, заваленный раскрытыми журналами и рукописями.
На нем горела настольная лампа в зеленом абажуре. Ее света только и
хватало, чтобы ярко осветить белые глянцевые страницы журналов, в
остальном же в комнатке стояли приятные сумерки. Вечерние сумерки -
чувствовалось по всему.
Из-за стеллажей доносился приглушенный мужской голос, но с кем его
дядя разговаривал, Руслан не мог понять. Потом дядин голос стих,
послышались характерные пришаркивающие шаги, и он увидел Владимира
Олеговича (или, как тот сам шутливо представлялся, Володимира Ольговича).
На нем были рабочие брезентовые брюки и подшитый на локтях свитер. В руках
- большая фарфоровая чашка с дымящимся напитком. Он слегка прихрамывал,
так как одна нога у него была короче другой из-за перенесенного в детстве
полиомиелита.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - спросил он, прыгающей походкой
приближаясь к Руслану.
Руслан только беззвучно шевельнул губами: ему совсем не хотелось ни
двигаться, ни говорить.
- У тебя легкое сотрясение мозга, - продолжал дядя. - Ничего
страшного. Несколько часов отдыха и подкрепляющее. Обязательно
подкрепляющее, изготовленное по моему собственному рецепту. На-ка вот
выпей, и тебе сразу станет лучше.
Он приподнял Руслану голову, просунув свои мягкие пухлые пальцы под
его налившийся свинцом затылок, и поднес чашку к его губам. Пахучий пар
защекотал Руслану ноздри. В чашке был прозрачный желтоватый напиток с
цельными жесткими стеблями, переломленными в нескольких местах. Отхлебнув
его, Руслан почувствовал, как приятное тепло распространяется по всему
телу, прогоняя усталость и болезненную слабость.
Допив до конца, он снова прикрыл глаза и откинул голову на мягкий
валик кресла. Его наполнила блаженная истома.
- Ну, теперь рассказывай, что с тобой случилось, - сказал дядя.
"Легко сказать - рассказывай!" - подумал Руслан, с трудом разлепляя
веки. И все же он заставил себя собраться с мыслями и приступить к
рассказу.
...Весь этот ужас начался несколько часов назад - Господи! всего
несколько часа назад, а ему кажется, что его преследуют уже целую
вечность; ему кажется, что этот страх уже застарел в нем, одряб и пошел
морщинами, превращая и его самого в преждевременного старика. А ведь еще
сегодня утром Руслан был самым обыкновенным парнем! Ничто не предвещало
несчастья, день был обычным, не лучше и не хуже других. Он вернулся домой
из школы, увидел, что входная дверь не заперта, и вошел без стука. И сразу
его охватил легкий озноб. Был третий час пополудни, на улице стояла
светлынь, на лестничной площадке было лишь немногим сумрачней, и потому
непроглядный мрак, который ждал Руслана за дверью, был столь неожиданным и
необъяснимым, что у него поджалась мошонка. Он словно бы с залитого
солнцем склона вошел в пещеру, холодную, сырую пещеру, наполненную